Астра - Малый тезаурус

— «Еще Польска не сгинела!»… — сказала с улыбкой слова их старого гимна.

Он вскочил.

— О, добче, добче! — воскликнул с восхищением.

Мы пошли дальше.

Бабушка с внучкой идут-гуляют.

— Дождик? Как скоро. Только что сказали.

Я опустила лицо и шла, смеясь.

Опять оторвался кусок Солнца и несется к нам.

30 сентября 1659 года Александр Селькирк попал на остров и стал Робинзоном Крузо.

Будто объявлен «День двух морей», и если подняться с телескопом повыше-повыше, то увидишь на юге Черное море, на севере Белое море. И будто бы звезды проходят некий хребет и можно услышать грохот на перевале. Душа моя, где ты бываешь?

Будто некто спрашивает.

— Где дом номер три?

— Вот, двухэтажный.

— Сейчас будем его бомбить.

И уже летят самолеты.

— Скорее, — рванулась я, — предупредить.

Но разрывы, клубы дыма. И все же мысль «спасти» была первой.

Сон о моей спешке. Спешу, спешу, даже вниз съезжаю по головам людей.

Большой кабинет, женщина-журналистка, ее коллеги и большой ученый. Мужчины об умном: о потере смысла, общем тупике, угрозе ядерного терроризма. Потом все уходят. Она задерживается.

— Что же нам остается?

— Россия, Русь, ее молчание.

Смотрят друг на друга. За окном оранжевое зарево, капли огненного дождя. Видно, как бегут люди. Она смотрит на него. Он кивает.

— Да, началось.

— Идите ко мне, — говорит она.

— Вы думаете?

— Да, идите.

Они ложатся на диван и обнимаются.

Лежала дома в ранний вечер. Тихо, ясно. Вот бы и вслушиваться в ясность. Без учений, без Учителей, просто и тихо всматриваться в себя.

Никто не знает, как полно, благоуханно, улыбчиво я бываю счастлива в уединении.

Шла себе на автопилоте. Уехала в другую сторону.

Г. рассказал об одном человеке, который пришел на спорплощадку и стал молча заниматься. В ответ на замечание полковника о невежливости достал из кармана бумажку и прочитал: «Я не могу говорить по-русски». Американец.

Рассмеялась, вспомнив, как Наташа, придя на спортплощадку, хотела поздороваться, а человек висит вверх ногами. Она растерялась.

В спорте нет человеков, там соревнуются сущности высших животных. Человеки играют умом, боги — состояниями. Провести бы чемпионат мира по осознанию. Слабó?

Состарилось поколение немудрых стариков, состарилось врасплох, не взыскуя, напрягаясь в лихолетьях и пересыпая в ладонях навязанные мысли. А ведь старость — это тишина и мудрость.

Старушки. Одна благодарит водителя сбившей ее машины, другая бежит сто км после онко-операции.

«Посмотришь на русского человека острым глазком, — пишет Розанов, — и он посмотрит на тебя. И все ясно обоим. С иностранцами этого нет».

И действительно. Ходят туристы по Москве, ничего во взгляде нет, словно у рыбы. А вот Лена из док. фильма «Страдание» сквозь сопротивление и насмешки окружающих с тремя сыновьями едет на остров «Волчий» в тюрьму, где сидят пожизненные убийцы. К Володе, которого видела в девичьем сне давным-давно, от которого пришло письмо и началась переписка, фотография и любовь. И венчалась с ним, и стихи в брачную ночь, и ребенка от него хочет. У него туберкулез. Как сказал сосед Володи по камере, прикованный на момент съемки наручниками к железной спинке кровати.

— Она нас всех подняла, высветлила, дала самоуважение, наполнила своей любовью. Мы же все потеряли, мы отвержены человечеством, мы так напакостили ему. А она замуж пошла.

Словно сошествие в ад. Вот Россия.

Не встретились Даниил Андреев, Лев Гумилев, Михаил Зощенко из-за дикого тиранства дикого грузина.

Давно-давно, в 1990-х годах, в библиотеке на обороте читательских требований прочитала чеченское обращение о зачистках в Самашках, мольбы о пощаде. Не поверила. Преступная глухота! А люди хотели докричаться.

Масхадова жалко, нравился он мне. И тело не отдают родным. «В секретном месте».

Ну и принтер, ну и я, ну и дела! Стресс на стрессе. Смена картриджа в струйнике — всегда потрясение. Не лезет новый картридж в гнездо, упирается, а чернила сохнут! Я даже взвыла в отчаянии. Но если бы некто сердобольный сделал это за меня, мои напряги в этом грозном мире были бы сорваны. Вот она, жалость.

Зверская игра футбольных команд. Низший животный уровень. Не понимаю?

Манчестер-Челси, в Москве, в дождь, поздно вечером. Боялись английских болельщиков, но дождь и ничья. Ночью обсуждения по радио. Один приехал на матч из Рязани, сейчас едет обратно, в ночи, под дождем. Пожал руку Рональдо. «О-о. Не мойте эту руку!» Речь убогая, охваченность полная, впечатлений выше головы.