Сергей Тепляков - Двуллер-3. Ацетоновые детки

Он уже почти не помнил, что было с ним за час до этого. Не подстрелив первого мужика на трассе, он вспомнил, что есть место, где туристы останавливаются на ночлег – туда и пошел. По дороге сорвал еще конопли, набил сигаретку, покурил – стало еще лучше. «Учиться, говоришь, надо… – пробираясь по лесу, вспоминал Кулик разговор с дядькой. – Плиточником, говоришь… Совсем ебнулся дядя Миша – плиточником! Сам всю жизнь в говне, и мне свое же говнище предлагает»…

Был уже десятый час вечера, когда он добрался, наконец, до нужного места на берегу Перунушки. Еще на подходе он понял, что угадал – тянуло костром. «есть! Есть!» – думал он, смиряя сбившееся от быстрой ходьбы дыхание. Тихо – этому хорошо научился за жизнь – он пробирался между деревьев. Скоро слышны стали голоса. Он подошел к стоянке вплотную и устроился за старой толстой сосной. На берегу стояла большая черная машина – у Кулика перехватило дух при ее виде. Женщина доставала что-то из сумок, а высокий, раздетый по пояс, жилистый мужик рубил на дрова валежник. Тимур решил, что первым надо убивать мужика – вон какие мускулы, да и топор… К тому же, патронов было три – «на мужика хватит, а с бабой уж как-нибудь, хоть руками…» – весело подумал Тимур – ему все это казалось чрезвычайно смешным.

Он начал целиться. Как сквозь вату, до него доносились голоса.

– Ну что тебе, трудно, скажи – я тебя люблю… – говорила женщина смеющимся голосом.

– Нет ни слов таких, ни чувств! – отвечал ей мужик, громко ухая топором в ствол дерева. – Есть одно влечение полов для продолжения рода.

– Ах, для продолжения?! – засмеялась женщина. – Мы свой род продолжили, так что теперь и не подходи ко мне!

Она отошла. Мужик выпрямился и повернулся в ее сторону.

– Алина! – позвал он. – Алинчик!

Тимур выстрелил. Сделанный в охотничьем ружье вкладыш был под трехлинейный патрон – большая пуля попала мужику в спину и ударила его, словно палка. Мужик, издав странный звук, – словно кашель, – упал. Женщина мгновенно обернулась и, остолбенев, смотрела на него. Тимур, не торопясь, прицелился и выстрелил ей в грудь. Она рухнула на спину. «Во как! Во как! – думал Тимур. – У Тимурчика глаз – алмаз!». Он встал из своей засады и пошел к машине, как кладоискатели идут к сундуку с золотом.

И вдруг дверь машины распахнулась, оттуда вывалился мальчишка, крошечный, золотоволосый. Тимур уставился на него.

– А ты откуда, малец?! – весело закричал Тимур.

Мальчишка бросился к отцу. Тимур вскинул ружье и выстрелил в пацана, словно в утку, влет. Мальчишка рухнул на бегу. Тут у машины опять раздался какой-то шум – Тимур оглянулся и увидел, как еще один мальчишка, почти близнец первого, только поменьше, золотоволосый и сосредоточенный, вылезает из машины, держа в руках пластмассовый меч.

– Ого! – сказал Тимур. – Воин? Хочешь побиться? Ну давай, нападай!

Он пошел к пацану, перехватывая ружье за ствол. Мальчишка сжал зубы, глаза его вспыхнули, он бросился вперед, вытянув свое несерьезное оружие. Тимур с размаху саданул ему по голове прикладом. Брызнула кровь.

– Ого! Ого-го! – загоготал Тимур. – Против лома-то нет приема!

Он осмотрелся. Женщина хрипела и пыталась подняться, глядя на него.

– Чего смотришь, сука? Чего зенки вылупила, коза?! – закричал он.

Он оглянулся и заметил большой камень. Взяв его двумя руками, он пошел к ней.

– Алинчик! – вдруг вспомнил он. – Алинчик, значит… Развели тут сюсю-мусю…

Она смотрела на него. Кровь бежала у нее изо рта. Он поднял камень над головой и с размаху, с силой, бросил его на это лицо и на эти карие, большие, прожигавшие его глаза. Потом он снова поднял мокрый, в крови камень и для верности ударил ее по голове еще. Тело ее дергалось.

Словно пьяный, Тимур ходил по стоянке. Запах крови заполнял его ноздри и дурманил. «дети что ли шевелятся? – вдруг удивленно подумал он. – или это еще с травы меня колбасит?». Он взял топор и с хохотом разбил сначала одну золотую детскую голову, потом другую.

Тут сзади что-то хрустнуло – Тимур оглянулся и увидел перед собой того самого мужика! Кровь лилась у него и по груди – винтовочная пуля просадила его насквозь. Мужик что-то хрипел, глаза его страшно смотрели на Тимура.

– Ого! Ожившие мертвецы! – заорал Тимур, размахиваясь топором и со всего маху вонзая лезвие прямо между этих страшных глаз. Мужик рухнул.

Тимур оглянулся – на этот раз мертвы были все. Он снова, как загипнотизированный, пошел к машине.

– Вот она, тачка, моя тачка, дядя Миша! Учиться, говоришь! Да забей себе в зад свои науки! – кричал Тимур, распахивая все двери машины и жадно глядя внутрь, вдыхая особый запах велюровых кресел. Он залез на водительское место и закричал: