Катя с искаженным лицом стояла перед лифтом, беспрестанно нажимая на кнопку. Кабель жалобно скрипел где-то между этажами.
– Катя, куда ты? – спросила я.
– Вниз. Если этот лифт когда-нибудь придет. Хотя скорее всего я тут успею превратиться в такую же старую злыдню, как Мама-сан.
С металлическим стуком двери лифта открылись. Наши фигуры отражались в полированных стенах: я с серебряными кольцами в ушах и высоким хвостиком, Катя с блестящими черными волосами и гибкими обнаженными плечами в платье без бретелей.
– Что случилось? – снова спросила я. – Тебя выгнали?
Катя повернулась ко мне. Ее макияж, такой яркий и соблазнительный в темноте бара, в голом свете коридора казался вычурным и безвкусным. Фиолетовые тени, розовые румяна… хотелось взять салфетку и стереть всю эту краску.
– Да нет, все не так страшно. Сегодня вечером Мама-сан ошиблась – поставила в расписание лишних девушек, поэтому она позвала меня и заявила, что я зря пришла сегодня на работу.
– А ты уверена, что сегодня должна была выходить?
– Абсолютно. Мой выходной – в воскресенье, а никак не сегодня.
Двери лифта захлопнулись. Катя ругнулась на родном языке и снова нажала на кнопку вызова.
– Ты сказала ей? О том, что ты была в расписании? – Я покачала головой. – Она ужасно к нам относится. Неудивительно, что все здесь ее ненавидят.
Катя вздохнула и нервно застучала каблуком по полу.
– У меня нет рабочей визы, так что не стоит высовываться. К тому же, куда мне угнаться за Мамой-сан? Просто она решила сегодня на мне сэкономить.
Катя посмотрела на меня, тряхнула головой и рассмеялась.
– Не расстраивайся, Мэри. Это же меня отправил, домой, не тебя. По крайней мере, отдохну, посижу перед телевизором. А то время, что я уже отработала, мне оплатят. Если не хочешь нарваться на неприятности, возвращайся в бар…
Катя пожала мне руку и шагнула в кабину лифта.
После Катиного ухода мое настроение стремительно упало. За время моего отсутствия в баре произошла перестановка – на моем месте в баре стояла Марико. Она сказала, что я должна пойти к тем молодым бизнесменам, с которыми была Катя. Я решила не особенно распинаться перед ними – главное, чтобы хозяйка не увидела. Я без конца зевала, подливала себе виски и почесывала комариный укус на ноге, нарушая таким образом все установленные правила поведения. Мои клиенты смущенно хихикали. Оказалось, что они – учителя начальной школы, приехавшие в Осаку на семинар по обучению детей с трудностями в развитии. Они порадовали меня своим эксцентричным английским (я играю караоке каждый вечер, потому что здесь я есть холостяк), и помимо воли я почувствовала к ним симпатию. Закончила я тем, что стала учить их английской колыбельной, чтобы они пели ее своим детям.
Скоро кантри-певец упаковал гитару, а учителя начальных классов, довольные и подвыпившие, собрались уходить. Они выложили тридцать пять тысяч йен, даже не пикнув, и поблагодарили меня за «очень много хорошего времени». Я проводила их до лифта и махала рукой, пока дверцы не скрыли их улыбающиеся лица. Я осталась в коридоре одна, и тут на меня навалилась усталость.
Свинцовыми ногами я поплелась на кухню. В углу Ватанабе натирал сыр, украшая какое-то произведение искусства из кетчупа, майонеза и еще бог знает чего. С глазомером у него точно проблемы: рядом с мусорной корзиной валялись пустые коробки из-под молока, яичные скорлупки, овощные очистки. Уж на что я не чистюля, однако эта картина проняла даже меня.
– Привет, Ватанабе, – сказала я.
Узнал ли он меня, или мне только показалось?
– Не дашь мне чего-нибудь пожевать? Я бы не отказалась от бутерброда.
Ватанабе кивнул, на левой щеке задергался нервный тик. Он шлепнул масло на хлеб, а сверху добавил сыра бри. Когда Ватанабе протягивал мне бутерброд, аккуратно разрезанный на четыре треугольника, глаза его блуждали по плиткам пола. Я взяла бутерброд, даже через тарелку чувствуя его лихорадочный пульс.
Я откусила, пожевала и проглотила.
– М-м-м… а вкусно-то как…
Затем вернулась в бар. Уходя, я оглянулась. Ватанабе бросал в корзину помидор. Помидор шмякнулся об стену, оставив семена и мякоть на полу. Да уж, в школе Ватанабе явно не слишком утруждал себя на уроках физкультуры.
В баре я присела на ножной табурет, с которого так удобно доставать ром и амаретто с верхних полок, и принялась жевать бутерброд. Пришла Елена и сказала, что в комнате для караоке меня ждет клиент. С набитым ртом я объяснила ей, что берегу свои таланты для передачи «Алло, Япония, мы ищем таланты!», и предложила пойти вместо меня.
Читать дальше