Урмила Чаудхари - Узница. 11 лет в холодном аду

Я не сразу решилась дотронуться до нее, чтобы проверить пульс. Но все же, переборов себя, я взяла ее за руку. Нет, она была жива, наверное, просто без сознания. Нянька тоже ни на что не реагировала. Наверное, после перенесенного волнения, выбившись из сил, она крепко уснула. Дети тоже крепко спали.

Я взяла полотенце, смочила его и приложила ко лбу и щекам Жестокой Мадам. Однако прошло еще несколько минут, прежде чем она пришла в себя. Она раскрыла глаза, затем вскочила на ноги.

— Они ушли? Что случилось? Где эти люди?

— Они ушли, не беспокойтесь, они ушли, — успокоила я ее.

— О боже, Урмила, это было ужасно! С детьми все в порядке? — Она снова взяла себя в руки, выпрямилась и стала надевать свой халат.

— Да, дети спят, нянька тоже. Я позвонила в дом вашей дочери. Сейчас приедет помощь.

Жестокая Мадам встала, затем причесала волосы и бросила испытывающий взгляд в зеркало.

— Я выгляжу ужасно! — заключила она.

Она все еще не пришла в себя от шока.

Мы вместе спустились вниз. Когда она увидела масштабы разгрома, то потеряла дар речи. Она молча ходила по комнатам, переступая через опрокинутую мебель и валявшиеся на полу ящики и полки.

Через несколько минут появился родственник дочери с парой слуг. Услышав шум машин на подъезде к дому и хлопанье дверей, я выскочила наружу.

— Что здесь случилось? Почему открыты ворота?

Деверь пришел в ужас от того, что увидел.

— Нас ограбили, — сказала я, — тут было около пяти или шести вооруженных мужчин. Они держали нас тут всю ночь и угрожали нам.

— Как чувствуют себя остальные? — спросил он.

— Все о'кей, — успокоила я его.

На пороге появилась Жестокая Мадам. В утреннем халате, без макияжа и еще бледная после пережитых ночью ужасов, она как никогда выглядела такой старой, какой и была на самом деле. Мне стало ее почти жалко.

Но это быстро прошло.

— Так, Урмила, чего ты тут торчишь? Приготовь нам чай и принимайся за работу. Как видишь, тут есть чем заняться.

«Она никогда не изменится», — с болью опять подумала я.

Я пошла в кухню, чтобы нагреть воду для чая и приготовить рис на завтрак.

В этот раз к нам приехала полиция. Полицейские составили протокол и сделали фотографии погрома. Жестокая Мадам, нянька и я должны были поодиночке описать события этой ночи. Бандитам удалось открыть сейф и похитить бриллианты, украшения и деньги на сумму более сорока пяти миллионов рупий [20] Около 450 тысяч евро. . Кроме того, они украли часы «ролекс», дизайнерские платья, солнцезащитные очки, предметы искусства, картины, подарки и другие ценные вещи. В общей сложности Жестокая Мадам потеряла почти восемьдесят пять миллионов рупий [21] Около 850 тысяч евро. .

Очень быстро появилось подозрение, что сторож был сообщником гангстеров или же за вознаграждение впустил их в усадьбу. Иначе бандитам было почти невозможно проникнуть через тяжелые ворота с сигнализацией. Полиция сразу же забрала его с собой, а Жестокая Мадам немедленно уволила его. Его вещи она, по своей привычке, приказала выбросить на улицу и подожгла их.

Я целый день занималась уборкой дома, разбирала вещи, сортируя на те, что еще можно было спасти, и те, что уже нужно было выбросить. Пришлось очищать все ящики и полки.

И лишь поздно вечером Жестокая Мадам подошла ко мне и поблагодарила:

— Урмила, я должна поблагодарить тебя за то, что ты не выдала бандитам, чьи на самом деле эти дети и кто я. Кто знает, что они сделали бы с нами. Я тебя отблагодарю!

Я обрадовалась, что она преодолела себя и решилась сделать такой шаг, сказать такие слова. Конечно, ей было нелегко сказать спасибо камалари, девочке-тхару из деревни. Может быть, это был подходящий момент, чтобы отпроситься у нее на свободу. Может быть, тогда я должна была сказать ей, чтобы она отпустила меня.

Но в тот момент я не смогла этого сделать.

Тому, кто не боится трудностей, сопутствует удача.

Непальская пословица

С того дня мы стали ночевать в доме ее дочери. Жестокая Мадам ничего не рассказала Сьюзи, которая еще была в Канаде, о нападении на дом, чтобы не беспокоить ее. Днем мы возвращались назад, на нашу виллу. Нужно было еще наводить порядок. Однако там я больше не чувствовала себя в безопасности. При малейшем шуме я вздрагивала. На кухне я всегда держала один из ножей под рукой на тот случай, если в дом кто-то ворвется. Время, когда я оставалась одна в ожидании возвращения Жестокой Мадам, казалось мне бесконечным. Если раньше я радовалась, когда она наконец уходила из дома, то теперь я с нетерпением ждала, когда она вернется.