Урмила Чаудхари - Узница. 11 лет в холодном аду

Когда мы опаздывали, Зита давала мне пятьсот рупий [7] Приблизительно 5 евро. , чтобы я отвезла детей в школу на такси. Обычно я высаживала Мохана и Паийю возле школы и на том же такси сразу же возвращалась назад. Но однажды я просто осталась там. Я уселась на каменную ограду рядом с воротами и смотрела, как родители или служанки привозят детей в школу. Некоторые матери прощались со своими детьми, целуя или обнимая их. У меня в деревне так было не принято. Я видела, как мальчики и девочки исчезали в своих классах с тетрадями и книжками под мышкой. Через открытые окна я слышала, как они поют и громко повторяют алфавит: «А, В, С, D…»

Я тихо повторяла: «А, В, С, D…»

— This is a cat [8] Это кошка (англ.). (Примеч. пер.). , — говорил учитель, а дети повторяли:

— This is a cat.

— This is a dog [9] Это собака (англ). (Примеч. пер.). , — говорил учитель.

— This is a dog, — повторяли за ним дети.

Я не решалась подойти поближе и заглянуть в окно, потому что боялась, что меня кто-нибудь увидит и прогонит. Но тем не менее у меня появилось такое чувство, что я тоже чуть-чуть в школе. Пусть даже тогда я не поняла ни слова по-английски.

Я видела, как дети выскочили во двор на перемену. Они смеялись и играли. У некоторых с собой были еда и напитки, и только тогда я вспомнила, что еще ничего не ела. У меня урчало в животе, и мне очень хотелось попросить у кого-нибудь из них хоть кусочек. Но я не решилась. И все равно, как завороженная, я сидела тут почти до вечера, пока в четыре часа занятия не закончились. Я подождала Паийю и Мохана у ворот и вместе с ними вернулась обратно на такси. Дети, казалось, не особенно удивились, увидев меня перед школой, но когда я появилась дома, Зита отругала меня:

— Где ты шлялась целый день? Тебя ждет много работы! Кроме того, ты могла потеряться — Катманду очень большой город! Смотри, если тебя еще раз так долго не будет дома, у тебя будут большие неприятности! В следующий раз ты сразу же вернешься на том же такси назад, слышишь?

Я лишь молча кивнула и занялась своей работой на кухне.

Когда дети выполняли свои домашние задания, я иногда подсматривала, заглядывая как можно чаще через их головы. Иногда Паийя давала мне лист бумаги и карандаш. Тогда я пыталась подражать ей и тоже рисовала буквы и цифры, как она. Если у нее было хорошее настроение, она показывала мне, как надо, или исправляла то, что я написала на своем листке. Но как только в комнату заходила ее мать или одна из других женщин, нам приходилось быстро прятать бумагу. Иначе бы меня наказали.

Проходили недели и месяцы. Чем старше и больше я становилась, тем больше работы на меня сваливали. Сами женщины уже совсем ничего не делали по хозяйству, зато мне приходилось делать все: наводить порядок, чистить, мыть посуду, варить еду, стирать белье и ходить за покупками. С пяти утра до десяти или одиннадцати часов ночи.

Хуже всего для меня было ходить за водой. Тогда в Катманду часто были проблемы с водоснабжением, хотя Непал является одной из самых богатых водой стран в мире.

Тем не менее и до сегодняшнего дня водоснабжение в Непале плохое. В квартире был водопровод, но воду регулярно отключали и мне приходилось ходить за водой к ближайшему водокачающему насосу. Иногда мне приходилось ждать несколько часов, а иногда и до позднего вечера, потому что за водой была большая очередь. Этот водокачающий насос находился в четверти часа ходьбы от нашего жилого дома. И каждый раз я тащила домой два полных ведра. И, наверное, не менее ста раз за дорогу я останавливалась и ставила на землю тяжелые ведра. Затем снова шла дальше. Однажды я споткнулась, одно ведро упало на землю, и вся вода вылилась. Я слишком боялась явиться домой только с одним полным ведром и поэтому пошла назад, еще раз выстояв очередь.

Семья Зиты очень плохо обращалась со мной. Молодые женщины часто злились и ругали меня по всяким пустякам. В основном это происходило тогда, когда Зиты не было дома.

Однажды ее невестка застала меня вечером за чтением.

— Немедленно выключи свет, неблагодарная маленькая нахалка! Ты что, думаешь, мы платим за электричество для того, чтобы ты читала? — набросилась она на меня. — Ты — камалари, и чтение — это не для тебя! От этого у тебя будут только всякие глупости в голове!

Прежде чем я успела выключить свет, она выкрутила лампочку, захлопнула дверь и оставила меня и бабушку в темноте.

Но хуже всего было отношение мужчин. Они командовали мной как хотели и наказывали без всякой причины. Особенно несправедливым был брат Зиты. Он бил или толкал меня, если ему что-то не нравилось. Один раз он так сильно ударил меня по лицу, что я упала на пол. Другой раз он обжег мне руку, вылив в припадке ярости на меня горшок с кипятком. Я уже не помню, по какой причине. Помню, что он угрожал мне: