Андрей Никулин - Обычные встречи

Вот этого-то я и боялся. Я боялся, что до отъезда они меня одного не оставят. Я решил не ехать в «город невест», я решил сдёрнуть. Ну, а пока надо было ждать подходящего момента. Мы вышли из кафе – чтобы кто-то расплатился с Камо я так и не заметил, и расселись по машинам. Первый и Четвёртый в новенькую «девяностодевятую», меня как всегда засунули на заднее сидение тоже нулёвой «восьмёрки» - оттуда уже на полном ходу не выскочишь, за руль сел Третий, Второй отодвинул пассажирское сидение на максимум, откинулся и захрапел.

Уже наступил противный промозглый ноябрьский вечер. Начинал накрапывать дождь, иногда на лобовое стекло налипали мокрые снежинки. Не скажу, что всю дорогу до хаты местной бригады я судорожно думал, как бы мне получить столь желанную свободу, но всё-таки когда обе машины припарковались у унылой девятиэтажки, кое-какой план у меня в голове созрел. Братва, к которой приехали мои бандюганы, занимала две смежные квартиры на втором этаже. Тамбур – а тогда это было в диковинку, - был перекрыт массивной, наверняка пуленепробиваемой дверью, а уже за ней между квартирами ходили туда-сюда конкретные парни с конкретной внешностью, у дверей одной из комнат небрежно валялись два «калашникова», правда без магазинов, дым стоял коромыслом, а по стенам прихожей одной из квартир один на другом громоздились ящики с водкой, коньяком, коробки с «амаретто», и почему-то много было упаковок со «сникерсами» и «марсами». Тяжела была бандитская жизнь, и верно требовалось много глюкозы.

Встретили нас не очень дружелюбно, где-то в глубине одной из комнат даже отчётливо послышалось, как передёрнули затвор, но потом непонятки разъяснились. Первый и Второй прошли с бригадирами местных в дальнюю комнату, служащую, как бы сейчас сказали залом для переговоров. Третий тут же стал забивать косяк, усевшись на кухне с двумя местными бойцами, жадно поглядывающими на его умелые действия, а меня и Четвёртого позвали смотреть видео, крутили какой-то китайский боевик, по экрану носились люди в кимоно, махали ногами и мечами, а сидящие перед экраном пацаны цокали языками и одобрительно кивали бритыми затылками. Так как я был одет почти как браток, тоже кожаная – у меня ещё в сто раз круче была, настоящая турецкая, а не китайское дерьмо, как у большинства братвы, - куртка, тоже спортивные брюки, не было только норковой шапки – неизменного атрибута братка 90-ых - то местные поначалу даже приняли меня за пятого члена бригады. Даже пригласили выпить – а компания распивала бутылку польского «Наполеона», - и пока Четвёртый с кем-то о чём-то перетирал, я даже успел махнуть пару рюмашек. Но потом всё выяснилось, мой статус определился, и один из местных, усмехаясь на мою наглость, сказал:

- Слышь, Кощей, а ты своди-ка этого наглого коммерса к его коллеге, чтоб не борзел. Ему полезно будет посмотреть, что с особо шустрыми бывает.

Четвёртый тоже проявил интерес, и мы направились в самую дальнюю комнату этой огромной квартиры. Когда молодой местный бычок отпер дверь и включил свет, я понял что имел в виду его старший подельник.

К трубе отопления был прикован парень. Он сидел на полу, прислонившись спиной к радиатору, а вторая свободная от наручников рука была как-то странно вывернута. Одет он был очень странно: в тёплой куртке, хотя в квартире стояла жара, правда куртка была надета на голое тело, в спортивных брюках «адидас» и босиком, пятки были как-то неестественно чёрными и бугристыми. На голове, опущенной на грудь, была надета неплохая норковая шапка, спадающая на лоб, так что я сразу и не разглядел лицо пленника. Только когда браток плеснул на него из ковша и прикованный поднял голову, то я с трудом, но узнал в парне Жору Мороза, моего хорошего знакомого, и даже когда-то партнёра по бизнесу.

- Фу, а чего так воняет, - сморщился Четвёртый, в комнате действительно стоял устойчивый запах мочи и кала.

- Дак обосрался, небось, мы ж его на толчок носить не будем, - осклабился браток, и подойдя к форточке, шире её распахнул. Я увидал, как в открытую фрамугу стали залетать капельки всё больше расходившегося дождя и падать на богатый мех шапки прикованного.

- Так пусть сам ходит, - Четвёртый достал сигарету и закурил, - дышать ведь не чем.

- Так мы ему пятки подрезали, - и браток легонько пнул носком кроссовки по одной из ног Жоры, - больно бегает шустро.

Жора застонал, провёл, по нам троим отрешённым взглядом, и меня кажется, не узнал.

- Он у нас с той недели. Водочник, ну и должок за ним образовался. Мы с ним поначалу как с человеком, сидели тут три дня водкой его угощали, в картишки перекидывались, только на ночь к батарее прикоцывали и то не браслетами, а верёвкой обычной. Трое тут пацанов с ним жили, он, ведь сука обещал, что через три дня деньги будут, - Браток ещё раз пнул Жору, но уже сильнее, - а этот пидор, дождался, когда пацаны немного перебрали. Ночью как-то дотянулся до стола, пику стянул. Перерезал верёвки, двух парней пописал, да и ебанул. Ладно, у нас как раз пацаны от баб возвращались и этот гондон к ним под колёса, типа подвезите. Ну, они его и подвезли. Гы-гы-гы! Вот мы ему пятки и подрезали. А теперь сроку у него месяц, не будет бабок, на Кавказ продадим, на хуй!