Денис Осокин - Овсянки (сборник)

людям — кандидатам в балконы — ждать надо так чтобы белые рубашки окончательно переставали нравиться — чтобы дурнела кожа — чтобы любовью до слез становился сон — чтобы ожидание наметило контуры морщин и ту самую полосу на сердце которая впоследствии будет резко прочерчена смертью. неважно сколько человеку лет. главное — желание улыбка искренность. хотя пожалуй сложнее представить — чтобы балконом стал человек моложе двадцати. люди ждут правильно или неправильно. если ждать неправильно — превратишься в птицу. если правильно — то в балкон. неправильное ожидание и его последствия пострашнее смерти: человек наполняется химерами — часами не покидает общественный туалет — кричит на весь трамвай и однажды его глаза зарастают птичьей роговицей. правильное ожидание — когда ты цел и с улыбкой присматриваешься к балконам, варишь кофе, гуляешь и спишь.

как балконы становятся людьми

балкон не станет человеком — и никогда не стремится им стать. но те балконы которые были людьми — в сущности могут принять прежний вид. такое желание — вопиющая редкость. его осуществление — близко к нулю. но если теоретически — то можно вернуть балкон. кто-то должен помочь. кто-то — сам не обязательно из людей — должен узнать в балконе конкретного человека — и породить в нем обратное желание. нет — это слишком! — в практику сложно верить — да в каком городе его искать! кто-нибудь от кого-нибудь слышал фразы ‘я два года пробыл балконом’, ‘я — шестнадцать лет’? или историю о том как у дома исчез балкон? исчез — а не отвалился! балконы имеющие человеческое происхождение не станут слезать со стен.

и это обстоятельство еще больше сближает нас с балконами.

25-го ноября я получил аванс за ноябрь. купил на рынке квашеной капусты — соевый соус — клюкву — две пачки зеленого чая с китайским императором в кресле — пять бутылок минеральной воды ‘ветлужская’ — и вступил наконец-то в свой долгожданный пост. я всегда в это время в него вступаю: радоваться и прислушиваться к декабрю — месяцу чудес — встречать и его и зиму. время с конца ноября до нового года — что-то вроде моего личного священного месяца рамазан. и ни при чем здесь пост рождественский. к декабрю я всегда стараюсь уволиться с работы — а если это невозможно — уйти в любого типа отпуск. тихо жить внутри дома — тихо гулять по улицам. в ноябре — декабре и короткие поездки до пения хороши — были бы деньги. уехать вон в кировскую область — в лузу — пожить в гостинице дня два-три — или в марийский город звенигово вдруг приехать — или совершить паломничество в чувашскую столицу шупашкар. и в этом большом и уютном городе не жалеть что в гостинице ‘мир’ оказалось неожиданно дорого — с удивленным весельем поглядывать как красными лампочками мигает над улицами ‘шупашкар — чебоксары’ — и тепло приветствовать огромную маму на набережной — с надписью на постаменте ‘благословенны дети мои живущие в мире и любви’ — она глядит на темные пристани — волги скованной льдом. вечером облепленным снегом подниматься в номер и включать телевизор. вынимать из пакета салат из морской капусты и томатный сок. самое лучшее для меня время. иногда оно продолжается дольше — до старого нового года — до середины января. если хватает сил не обожраться в праздники. обычно конечно же не хватает сил.

в этом году я опять уволился. начальство просило подождать с официальным заявлением некоторое время — пока они кого-нибудь на мое место не найдут. а так — с декабря мне делать для них уже ничего не нужно. и после ноябрьского аванса мне выдадут подрасчет. этот подрасчет с кое-какими запасами позволят мне прожить без работы всю зиму. я опять очень хочу быть по-декабрьски спокойным таинственным и готовым ко всему. хочу чтобы телефоны молчали. в этот раз я вряд ли куда-то поеду — денег все-таки мало — посижу в городе — новый год здесь встречу. в хадисах пророка говорится: шайтан ходит по венам в крови человека — вытесняйте его постом. и этот самый шайтан к концу года разгулялся по моим венам особенно сильно. я собой недоволен. и все у меня болит.

ну что? давайте теперь осмотримся. давайте расстегнемся — жарко. пройдемся от бывшей моей работы до моего дома. это недалеко. в ветлуге десять тысяч жителей — и два городских автобуса. железной дороги нет. автобусы эти — желтые. и в два этажа дома. на шапках снег — а под ногами скользко. девочка едет на велосипеде — в сиреневом пуховике — на велосипеде ‘салют’ — по снегу. я тоже заведу такую дочку. назову ее светланой. я знаю как с ней обращаться и выпрямить ей судьбу: каждый день с рождения светы вечером вместе зажигать керосиновый фонарь — ненадолго — потом задуть. вот и все необходимое воспитание — не лениться только. я пахну чабрецом и спорышем которые в больших количествах пью. а внутри у меня клюква. радость всё и здоровье. я хороший. и может быть буду долго жить: в городе ветлуга на реке ветлуга на улице ветлужской — на втором деревянном этаже двухэтажного дома — на первом каменном этаже которого магазин ‘ветла’ где всегда продаются орехи в пакетах и ветлужская минеральная вода.