Денис Осокин - Овсянки (сборник)

в детском саде им дадут
разные наряды.
все гуляют там и тут
все друг другу рады.

вот свистулька из ольхи
ну а вот из глины.
в кологриве с ноября
праздник долгий зимний.

я с утра пошел в аптеку
и купил мыльнянку там,
а еще сухой калины
и рябины килограмм.

топяную сушеницу
и конечно же чабрец,
кукурузных рыльцев ворох,
птичий горец наконец.

льнянку с листьями брусники,
почки молодой сосны,
мяты, пижмы, цвета липы,
и кукушечкины сны.

одуванчиковы корни,
можжевельника плоды,
и еще сто двадцать пачек
всяческой смешной травы.

все принес домой — и в баке
тут же вместе заварил.
просто очень захотелось
чтобы запах лета был.

унжа-река…
в ней раки и рыбы
носят знакомые имена:
аня и леша, паша и кира…
унжа-река…
унжа-река…

спит подо льдом
перловица татьяна.
окунь сережа не спит.
ты не глотай только
нашу мормышку
— сильно живот заболит.

скоро спущусь я к вам
вместе с кроватью,
шкафом и круглым столом.
будем гулять мы,
будем болтать мы
под удивительным льдом.

может быть умная
ильница ленка
сможет меня полюбить.
может быть старый
ручейник арсенка
станет со мною дружить.

унжа-река,
плавунцы, водомерки,
я похожу здесь пока:
в юрьевец съезжу,
сдам столбик в газету…
жди меня, унжа-река…

я рисую на коре
старый город на реке.
на боку паромный катер
— на снегу как на песке.

рыбаки сидят на льду.
я рыбачить не иду.
я в окне — грибы с горохом
сыплю на сковороду.

а над крышами летят
пеликаны — и урчат.
их пустил гулять наверно
вологодский зоосад.

лошадь на моей коре
на фасаде на гербе.
это здание музея
— там понравится тебе.

поползни пугают такс.
это кологривский загс —
в декабре здесь происходит
по четыре свадьбы в раз.

покупает санки дед.
драчуна ведут в пикет.
подарю кору полине
— ей сегодня тридцать лет.

на двухъярусной кровати
я всю жизнь мечтаю спать.
надо б съездить за ней
в горький
или самому собрать.

а потом по настроенью
спать то сверху то внизу.
или позвонить сначала
в ’нашу мебель’ в кострому?

нет — пожалуй лучше в киров.
я там в пятом классе был.
и кровать такую видел,
но отец мне не купил.

я бы мог на той кровати
делать массу чудных дел…
в нашем ‘доме быта’ кстати
тоже мебельный отдел!

позвонить туда — а лучше
влезть в пальто и догулять.
мне так много лет.
ну где ж ты,
двухэтажная кровать?

поселок ужуга!
рукой подать до кологрива.
на твоих улицах
так пусто и красиво.

я здесь родился.
никуда не делся дом.
здесь пилят лес.
нет ничего на слом.

зайду в столовую.
вдохну и выйду.
здесь целовал при всех
невесту-лиду.

нет не невесту —
ставшей только что жену…

кассир шевелит
книжкой тишину.

мексиканскую игрушку
мне прислал кубинский друг.
на башмак она похожа.
в ней вода рождает звук.

вся она — из грубой глины.
будто только что ее
откопал профессор длинный
и воскликнул: ой-ё-ё!!

в месте где как будто пятка —
горловина для воды.
где носок — лицо девицы:
грустные его черты.

я не знал что с этим делать.
только друг мне написал,
чтоб налил я воду в деву,
и, смотрев в глаза, качал.

осторожно полстакана
я налил воды, качнул.
дева тихо застонала.
(изумленно скрипнул стул.)

стонет тише, стонет горше,
стонет жалобно, светло…
я еще не сразу понял
как с подарком повезло!

из невидимых отверстий
в уголках огромных глаз
на живот мне льются слезы
хоть неси сейчас же таз.

с этой мексиканской девой
я часами напролет
с той поры сижу в кровати:
дева в тазик слезы льет.

слезы кончатся у девы
— я их подолью тотчас.
таз наполнится — я встану,
вылью воду в унитаз.

мы сидим в кафе ‘гурман’.
весело и вкусно нам.
за окном автобус едет.
ходят люди по делам.