Юрий Издрык - Двойной Леон. Istoriя болезни

— Такие истории надо с самого начала рассказывать, сечешь?

— А что там сначала было?

— Ну, как же. Приходит к психиатру старенький такой дедушка — седой, морщинистый, борода до пояса, в глазах что-то похожее на старческий маразм. «Садитесь, дедушка, — говорит ему психиатр. — Давайте, рассказывайте все по порядку, все с самого начала. Как это случилось?» — «Так-таки с самого начала?» — «Да, да. С самого самого. Когда все началось». «Ну, вначале, — говорит старик, — я сотворил Небо и Землю…»

— Ну, ты в натуре, не очень-то богохульствуй. Тем более там не спят, все слышат.

— Ничо, все там будем. А теперь короткое объявление: «Одинокий киллер из интеллигентной семьи познакомится с разочарованным в жизни пенсионером с целью отработки контрольного выстрела».

«Одинокий киллер», — отчего-то засело в моей голове. Абсурдное словосочетание. Киллер всегда одинокий. Единственное исключение — двойной Леон.

— Wellcome back. Продолжаем наш молодежный марафон, — захлебывались мои астральные друзья, — парад старых анекдотов для тех, кто родился недавно. Приходит, типа, мужик к ветеринару и приводит здоровенного такого пса. Слон, а не собака. Ветеринар посмотрел и говорит, а какие, мол, проблемы. А мужик ему отвечает: «Со здоровьем у него все ОК, но он, бляха, последнее время на „Запорожцы“ стал бросаться». «Ну и что? Собаки часто на „Запорожцы“ бросаются» — это доктор, типа, отвечает. А мужик: «Да это херня, что он на них бросается, — он потом их в поле уносит и где-то там закапывает».

— Значит, заходит в лифт тетка, вся такая нагруженная сумками, пакетами разными — с рынка, типа. А тут только двери закрываться стали — забегает мужик какой-то подозрительный, в таком длинном плаще, в черных очках, сексуальный маньяк, одним словом. Тетка уже нажала последний этаж, а чувак начинает расстегивать плащ, не спеша так расстегивает — а под плащом ничего. Ваще ничего. Голый. А тетка взмыленная такая со своими сумками смотрит на него и говорит: «Вот черт, опять забыла купить колбасу и яйца!»

— В Большом театре дают «Евгения Онегина». Еврей сидит рядом с москалем и спрашивает у него: «А Онегин — еврей?» «Нет». «А Татьяна — еврейка?» «Не-а».

«А Ольга — еврейка?» «Да нет, никакая она не еврейка». «А, может, Ленский — еврей?» — спрашивает с надеждой в голосе. Москаля уже достало конкретно, и он отвечает, чтоб тот отстал: «Еврей! Еврей! Расслабься!» После дуэли Онегина с Ленским еврей говорит с дрожью в голосе: «Один еврей на всю оперу был, и того убили».

— Это похоже, как мужик заснуть не может и все думает: «Есть Бог или нет? Наверное, нет. А может, все-таки есть? Или нет? Кто его знает? Может, и есть, а скорее всего нет». Собрался спать, а заснуть никак не может: «А вдруг все же есть? Нет, наверное, нету. А если есть?» Тут голос такой с неба: «Нет меня, нет! Спи уже!»

Вот, кажется, мои эфирно-астральные двойники добрались и до меня. Но даже эфирно-астральное «спи уже!» на меня не действует — в голове полная каша из их ди-джеевских приколов:

— Тетенька в лифте душит Ленского кольцом охотничих колбасок — яйца она так и не купила, по пшеничному полю за гигантским облезлым сенбернаром гоняются проктологи на «Запорожцах» и кричат: «Да сплюнь ты, наконец, этот шестисотый „мерседес“,оркестр играет похоронный марш на барабанах Страдивари…

Вдруг то ли в наушниках, то ли с башни ратуши раздается бой часов — пять утра. А в наушниках звучит чистый и прозрачный детский голос:

— Святой Боже, в Пресвятой Троице единый! С покорным сердцем склоняюсь перед тобой и сердечно тебя благодарю. Благодарю Тебя за то, что пробудил меня от ночного сна и укрыл от беспощадной смерти, за то, что могу служить Тебе и возносить Тебе славу. Благодарю Тебя, мой Боже, за здоровье, за все Твои дары и любовь, которыми так щедро наделяешь меня всю мою жизнь.

Господи, это знак, это знак Твой, значит, у меня есть шансы вырваться отсюда. Я поспешно засовываю под язык таблетку валидола, которую почему-то до этого момента держал в руке, и взволнованно, но из-за таблетки не слишком отчетливо, повторяю вслед за спасительной фонограммой:

— Господи, дай мне встретить с душевным покоем все, что принесет мне этот день. Дай мне полностью положиться на Твою святую волю. Во всякий час этого дня наставь и поддержи меня. Какие бы вести ни получил я сегодня, научи меня принять их со спокойной душой и твердой уверенностью, что на все — Твоя святая воля. Во всех делах и словах моих руководи мыслями и чувствами моими. Во всех неожиданностях не дай забыть мне, что все послал Ты. Научи меня просто и мудро относиться ко всем людям, никого не обижая и не печаля. Господи, помоги мне перенести усталость и все события этого дня. Направляй волю мою, научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь.