Андрей Шляхов - Черный крест. 13 страшных медицинских историй

Реанимационное пособие длилось куда дольше положенных тридцати минут. Наконец Миша поднялся с колен и сказал своему напарнику:

– Все, Захар Якубович, больной отмучился, и нам дальше мучиться нечего.

– Уфф! – шумно выдохнул тот, поднимаясь на ноги и вытирая лоб рукавом халата. – Как плохо день начался...

«Кому плохо, а кому и не очень», – подумал Миша.

– Историю не забудьте мне прислать, – напомнил Миша и стал укладывать свой ящик.

Казиев вышел в коридор, явно намереваясь сказать медсестрам, чтобы те вывезли труп и навели в палате порядок. В палаты класса люкс – однокоечные и с санузлом, всегда есть кого перевести.

Оставшись в одиночестве (покойник, разумеется, не в счет), Миша заменил «банки», закрыл чемоданчик и с тихой радостью человека, превосходно справившегося с трудной работой, пошел к себе в отделение. В коридоре столкнулся с Эльвирой Александровной, подмигнул ей и прошел мимо.

Банку он разрезал ножницами и незаметно подложил в наполовину заполненный мусором пластиковый мешок, стоявший в служебном туалете.

Пустые ампулы верапамила вместе с упаковкой выбросил в мусорный контейнер где-то на полпути между больницей и домом.

Дома сразу же полез под душ, затем выпил чашку крепкого кофе и позвонил Инне Александровне, мобильный телефон которой сохранился в памяти его мобильника.

Инна Александровна ответила не скоро – Миша уже собирался дать отбой и перезвонить попозже.

– Да?

– Добрый вечер, Инна, это Михаил.

– Какой Михаил? – не сразу сообразила Инна.

– Михаил Леонидович, врач...

– А-а, Михаил Леонидович! Слушаю вас.

– Хорошо бы встретиться, – после непродолжительной паузы сказал Михаил.

Он ожидал, что Инна первая заговорит о встрече.

– Зачем?

«Напилась она, что ли на радостях?» – удивился Миша и робко напомнил:

– Для расчета...

– Михаил Леонидович! – отчеканила Инна. – Я просила вас повнимательнее отнестись к человеку, заменившему мне отца, и обещала вознаградить ваши старания! Но сегодня утром этот человек умер. О каком расчете может идти речь?

– Но ведь... – Мише показалось, что он сходит с ума.

– Если вы не прекратите меня преследовать, то я обращусь в милицию! – рявкнула Инна и отключилась.

– Сука! – Миша в сердцах швырнул телефон на крытый ламинатом пол и с остервенением начал топтать его. – Тварь! Гнида! Развела, как последнего лоха!

Двадцати тысяч было жаль до слез, жаль больше, чем себя, доверчивого простофилю, столь нагло обманутого хитрой стервой.

Отыгравшись на телефоне, Миша почувствовал себя немного лучше. «Завтра же поговорю с Эльвирой, – решил он. – Скажу, что со мной подобные штуки не проходят и что им придется плохо, если они не расплатятся, как обещали!» Почему им будет плохо, Миша решил додумать завтра, на свежую голову, а пока полечить расшатавшиеся нервы.

Лечил нервы испытанным способом – виски, соленый арахис, тупая комедия на DVD-плеере. Не помогло – настроение все равно оставалось препоганейшим. Хотелось набить кому-нибудь морду, набить до кровавых соплей, и это при том, что драться Миша не умел совершенно.

На ловца и зверь бежит – Миша столкнулся с Эльвирой у входа в корпус. Та вела себя как ни в чем не бывало – поздоровалась и даже улыбнулась Мише своей «фирменной», кривой улыбкой.

– Отойдемте-ка в сторонку, – пригласил Миша, беря Эльвиру под руку и уводя ее в угол, подальше от людского потока.

Эльвира не сопротивлялась.

– Передайте вашей сестре, что со мной шутить не стоит, – тихо сказал он, склоняясь к пахнущему хорошими духами уху Эльвиры. – Пусть платит, как договаривались.

– Михаил Леонидович, вам заплатили пять тысяч долларов, – прошипела в ответ Эльвира. – Это очень хорошие деньги за такую легкую и простую работу. Подумайте как следует над всеми обстоятельствами и не докучайте нам больше.

Эльвира направилась к лестнице, но, сделав два шага, обернулась и показала Мише кончик языка.

«Пять тысяч баксов все же лучше, чем ничего», – вздохнул Миша, давая себе зарок никогда больше не ввязываться в подобные авантюры. Определение «авантюра», по его мнению, как нельзя лучше подходило к случившемуся.

Полоний ...нам осталось

Лучше всего начинать прием так – подойти к кабинету, вставить в прорезь ключ, окинуть толпящийся народ взглядом и сказать громко, но в то же время словно про себя: