Артур Хейли - Детектив

— Комиссар, я должен сообщить вам, что непосредственно перед казнью я говорил с Дойлом о ваших родителях. Он заявил, что…

Шок от столь скорого подтверждения ее худших опасений оказался слишком силен. Чтобы не выдать себя, она поспешно, ни секунды не раздумывая, оборвала его:

— Я не желаю ничего слушать, — потом она вспомнила, что для нее Дойл должен быть убийцей родителей, и добавила:

— Я пришла посмотреть на его муки. Надеюсь, они действительно были велики.

— В этом не приходится сомневаться, — голос Эйнсли был по-прежнему тих.

— В таком случае, сержант, я полностью удовлетворена, — надменно сказала Синтия, уже полностью овладевшая собой.

— Я понял вас, комиссар, — в его интонации она не расслышала никакого подтекста к сказанному.

Когда они вышли из зала для свидетелей, Патрик сделал неуклюжую попытку представиться Эйнсли, тот прореагировал холодно, показав, что прекрасно знает, кто такой Дженсен, и не имеет желания познакомиться с ним ближе.

Неловкость сгладило появление сопровождавшего Эйнсли офицера тюремной охраны, который увел его с собой.

В автобусе, доставившем группу свидетелей обратно к месту сбора в Сторке, Синтия сидела с Патриком рядом, но они молчали всю дорогу. Теперь она уже жалела, что не дала Малколму Эйнсли договорить. Я говорил с Дойлом о ваших родителях. Он заявил, что…

О чем заявил Дойл? Скорее всего, о своей невиновности. Поверил ли ему Эйнсли? Будет ли он копать и дальше?

Странная мысль посетила вдруг Синтию. А не совершила ли она самую серьезную в своей жизни ошибку, воспрепятствовав производству Эйнсли в лейтенанты? Парадокс был очевиден: не помешай она его карьере, он не оставался бы до сих пор детективом отдела расследования убийств.

Порядок производства из сержантов в лейтенанты был давно отработан: получившего повышение офицера обязательно переводили служить в другое полицейское подразделение. Если бы не ее злая воля, Эйнсли трудился бы сейчас совершенно в другом отделе и не имел бы никакого отношения к расследованию серийных убийств. Остальные детективы не обладали его кругозором и недюжинными знаниями, чтобы разгадать связь таинственных символов с Апокалипсисом, и дело приняло бы совершенно иной оборот. Но самое главное — никто не стал бы упорствовать в дальнейшем расследовании убийства Эрнстов, как, очевидно, намеревался поступить теперь Малколм Эйнсли.

Она осознала, что ее бьет дрожь, вдруг получится так, что Эйнсли, который задержался в отделе по расследованию убийств только потому, что она в свое время не правильно поняла свои интересы, станет в будущем ее Немезидой?

Она не была уверена, что это так уж вероятно. Однако уже за то, что такая вероятность вообще возникла, за все, что он ей сделал и не сделал тоже… за все, что он собой олицетворял сейчас для нее… и за многое другое, были на то основания или нет — Синтия ненавидела, ненавидела, ненавидела его.

После того как, по распоряжению Эйнсли, в маленькую комнатку в здании полицейского управления, где временно трудилась Руби Боуи, были приглашены эксперты-криминалисты, суть ее находки стала окончательно ясна. Как позднее описала это в своей речи прокурор штата, «словно свет истины пролился на черную бездну зла».

Предметы, обнаруженные во вскрытой Руби коробке, неопровержимо свидетельствовали, что шесть с половиной лет тому назад Патрик Дженсен убил свою жену Нейоми и ее приятеля Килбэрна Холмса. Его тогда подозревали в совершении этого преступления, но детективам не удалось доказать его вину.

Не приходилось сомневаться и в том, что Синтия Эрнст в бытность свою детективом отдела по расследованию убийств преднамеренно сокрыла изобличавшие Дженсена улики. Эйнсли был ошеломлен и подавлен, но отмел все личное в сторону, лишь в нетерпении дожидаясь заключения экспертов.

Их начальник Хулио Верона самолично явился по вызову Эйнсли. Он бегло осмотрел коробку и то, что в ней лежало, заявив решительно:

— Нет, здесь мы ничего не будем трогать. Это все нужно отправить к нам в лабораторию.

Лейтенант Ньюболд, которому Эйнсли тоже успел обо всем сообщить, дал Вероне свои инструкции:

— Хорошо, забирайте, но попрошу все проделать как можно быстрее. И скажите своим людям, что дело сугубо конфиденциальное. Никаких утечек информации не должно быть.

— Обещаю, — заверил Верона.

Через два дня в девять утра Верона вернулся в ту же комнату вместе с коробкой и своим отчетом. Его дожидались Эйнсли, Ньюболд, Боуи и заместитель прокурора штата Кэрзон Ноулз, который отвечал за ведение дел об убийствах.