Ясутака Цуцуи - Мой гранпа

— Дедушка, — Тамако почему-то замерла на месте, глядя на него.

— Ой, дедушка, дедушка, — передразнил ее Сакасита и вернулся к своей компании, подпиравшей спинами стену комбини.

Тамако, опасаясь ссоры между дедушкой и одноклассниками, устремилась прочь, увлекая за собой Матико. Дедушка Кэндзо догнал их.

— Ха! И вправду Тамако. Такая же, как на фотографии.

Недалеко от дома, у перекрестка, где их с Матико пути расходились, Тамако подумала, что, пожалуй, нужно что-нибудь сказать дедушке, и обернулась.

— Дедушка, ты был на почте?

Кэндзо заморгал.

— Нет. Я увидел, как идут домой школьники и подумал, что, наверное, это из твоей школы и что, может быть, если подождать, то я встречу тебя, вот и ждал у почтового ящика.

«Значит, дедушка все видел», — расстроилась Тамако. Ничего хорошего в этом не было. А что, если он захочет вмешаться?

Как она и подозревала, дедушка спросил:

— Тебя что, обижают?

Ответ Тамако прозвучал неожиданно резко даже для нее самой:

— А вот это тебя не касается! Какое может быть дело бывшему зэку до школьных разборок? Так что не вздумай вмешиваться!

Кэндзо, похоже, на мгновение удивился, но тут же, радостно улыбнувшись, наклонился к Тамако и сказал:

— Ха, девчонка, когда ты злишься, лицо у тебя становится просто ужасным. Думаю, что с таким лицом никакие издевательства тебе не страшны.

Продолжая весело смеяться, Кэндзо свернул за угол, к дому.

Матико несмело спросила:

— Твой дедушка был в тюрьме?

«Вот черт», — подумала Тамако и строго посмотрела на Матико.

— Никому не говори!

Матико робко кивнула и опустила глаза.

— Не скажу.

«Неужели у меня и вправду страшное лицо, когда я сержусь?», — вернувшись в свою комнату, Тамако попыталась перед зеркалом придать лицу недавнее выражение. В какой-то момент ей это удалось. «Ого!» — подумала она. И действительно, лицо получилось «стра-ашно, аж жуть».

Однако когда к ней приставала Томоми со своей свитой, Тамако не могла сердиться, а только изнывала от страха, пытаясь угадать, какое издевательство они задумали на этот раз.

Отец вернулся с работы раньше обычного, чтобы отпраздновать возвращение дедушки Кэндзо из тюрьмы. Ужинали, как было заведено, в гостиной. Как и накануне, за столом сидели вчетвером, но, вероятно, оттого, что все так или иначе ощущали отсутствие бабушки, разговор не клеился. Отец, как всегда, пил разбавленное виски, поэтому дедушке пришлось пить саке в одиночку.

— Ах да, — дедушка достал из-за пазухи тяжелый на вид, туго набитый конверт, — это я получил за работу в тюрьме. Раз мне теперь предстоит жить вместе с вами, пусть Тиэко-сан [9] Суффикс «-сан», как правило, присоединяется к именам и фамилиям. распоряжается этими деньгами на свое усмотрение.

Получив наличными несколько сотен тысяч, а то и больше миллиона иен, мать, естественно, очень обрадовалась. Конечно, она сразу все потратит. Тиэко всегда страдала от нехватки денег. «Лучше бы ты оставил их себе», — мысленно обратилась Тамако к дедушке. Но дальше мысленного общения дело не шло. Тамако не знала, на какие темы следует говорить в таких случаях, да и все остальные, должно быть, тоже.

— Отец, кем же ты работал в тюрьме?

На лице Кэндзо отразилось недовольство.

— Лучше не спрашивай. Если я скажу, вы тут все на смех меня поднимете.

— Не поднимем, — напустив на себя серьезный вид, сказала мать.

— Ну хорошо. Я… вышивал.

Тамако рассмеялась, и дедушка строго на нее посмотрел.

— Ей смешно, видите ли. А у меня, между прочим, талант. Поэтому я столько и заработал.

— У тебя всегда были умелые руки.

Потом дедушка начал расспрашивать отца обо всех соседях: Кэндзо с детства жил в этом доме, построенном еще его прадедом, и знакомых в округе у него было хоть отбавляй. Впрочем, отец, работавший в центре города, плохо знал, что происходит в их микрорайоне, и о последних новостях квартала деду рассказала мать. Тамако ушла в свою комнату раньше всех, а взрослые, похоже, разговаривали допоздна.

На следующий день в школе Тамако ожидал сюрприз: почти все одноклассники знали о дедушке, вернувшемся из тюрьмы. Томоми и другие ученики на переменах переговаривались нарочито громкими голосами:

— Ее дедушка только вчера вернулся из тюрьмы! Она внучка бывшего заключенного, поосторожней с ней! У нее дедушка-убийца, с ней шутки плохи!

На перемене Тамако с пристрастием допросила Матико, но та, чуть не плача, лишь повторяла, что никому ничего не говорила.