Ольга Юнязова - Легенда о бабочке

– Нет! – испугался Глеб. – Как раз наоборот! Люди должны жить семьями, как обычно, свободно, но при этом... в общем, что бы я сейчас ни сказал, я не смогу без штампов и банальностей объяснить то, что он сумел показать мне в нескольких словах.

– Так скажи нам эти несколько слов! – потребовала Оксана. – А мы уж сами попытаемся понять смысл.

– Он сказал: «Мы должны подготовить людей к переходу на новый уровень цивилизации».

Болото закончилось. Промокший до нитки, промерзший до костей и уставший до полусмерти, Александр бросил посох, снял с плеч рюкзак и упал в сырую траву, собирая губами воду. Одежда пропиталась новой порцией холода, но от этого, как ни странно, стало чуть теплее. Утолив мучительную жажду, Александр перевернулся на спину и рассеянно посмотрел в моросящее небо. Водяная пыль собиралась на иглах сосен в крупные капли, которые медленно падали вниз. В полном безмыслии он следил за полетом хрустальных горошин, сопротивляясь усыпляющему блаженству. Понимая, что долго лежать нельзя, он усилием воли сел, а потом попытался встать. С первого раза преодолеть гравитацию не удалось. Александр огляделся в поисках посоха и вдруг замер от удивления. Посох был абсолютно белый... белый, как снег зимой. Замерев от странного чувства нереальности происходящего, Александр смотрел на него несколько мгновений, прежде чем решился взять в руки. Гладкая, удивительно приятная на ощупь кора создавала ощущение, что это подарок богов. Подняв глаза и оглядевшись по сторонам, он заметил невдалеке тонкое белое дерево с золотистой трепещущей кроной. Вспомнилась древняя легенда, и сердце вспыхнуло от мистического восторга. Опираясь на чудесный посох, Александр поднялся и ощутил новую волну удивления от вида странной обуви и ткани, в которую был одет. [6]Через секунду это необычное чувство растворилось.

Александр бросил ставший ненужным более посох и направился в сторону дороги, до которой ему предстояло пройти еще около десяти километров по лесной просеке. Проходя мимо молодой березки, он замедлил шаг и попытался восстановить в памяти то странное чувство удивления от белизны дерева. Вспомнился сон, где трое представителей какого-то народа пришли к старцу за советом. Сон уже почти стерся, но Александр помнил, что спор был о древней легенде. Яркая вспышка на мгновение озарила его разум, после чего он ощутил себя уставшим стариком, который даже не имеет силы, чтобы удивляться, глядя на белый ствол дерева.

– Разве я уже умер? – подумал он. – И стою на границе миров?

Он огляделся и понял, что стоит на заброшенном поле, которое белые люди выжгли несколько лет назад. Два или три года они использовали его для выращивания колосьев, но потом оно истощилось, и они выжгли другую поляну, предварительно вырубив лес на ней для строительства жилищ. А брошенное поле зарастало теперь невиданными ранее белоствольными деревьями.

– Так, значит, в легенде говорилось не иносказательным языком, – понял старик. – Это не миф, а настоящее реальное белое дерево, которое принесли с собой белые люди. Так, может быть, и белые медведи тоже существуют?

Всю жизнь он провел в грезах, пытаясь представить себе этого зверя, живущего на границе миров. Он даже выбрал себе имя в честь него, но люди отнеслись к этому с иронией и не стали звать его Белым Медведем. Да и действительно, какой же он «белый»? Лишь к старости его черные как уголь волосы посветлели, но кожа осталась такой же смуглой. Имя «Медведь» тоже не приросло к нему, потому что не обладал он ни богатырским телосложением, ни другими качествами хозяина лесов. Мать нарекла его Камешком, поэтому люди стали звать его Камень. И это имя действительно подходило ему, потому что с каменной твердостью он выполнял все заповеди предков. Люди часто приходили к нему за советами, ведь он знал наизусть все легенды и песни, которые ему удалось выведать у стариков. Для каждого случая Камень обязательно находил похожую ситуацию в какой-нибудь сказке и показывал вопрошающему, какие будут последствия при том или ином решении.

Люди считали его мудрым и уважали, но никто из его внуков (а правнуки еще слишком малы) не желал изучать собранные им древние предания. Кто же будет хранителем этих знаний, когда он уйдет? Успокаивало лишь то, что каждую историю он хотя бы однажды рассказал хотя бы одному человеку, поэтому когда-нибудь кто-то сможет собрать их, как когда-то в молодости это сделал он сам.