Ольга Юнязова - Легенда о бабочке

Александр с детства знал красивую шотландскую легенду о «напитке эльфов», но никак не мог понять, что же в нем было такого, что «малютки-медовары» предпочли погибнуть всем племенем, так и не раскрыв врагам секрет его приготовления. Подобное фанатичное сохранение тайны казалось Александру преступной жадностью. Преступной в первую очередь по отношению к своей жизни и жизни своих детей.

– Я сама каждый год за ним ходила, – поведала Пелагея. – Тропа там через болото проверенная, безопасная. Но в прошлом году я поняла, что это был мой последний поход, едва живая вернулась. Сердце уже не то, да и ноги не те, чтобы по кочкам прыгать.

– Но откуда вы о нем узнали? – удивился Александр. – Ведь, если верить легенде, секрет его утерян.

Пелагея засмеялась.

– Хочешь спрятать, положи на самое видное место, – ответила она.

Александр попытался сам понять смысл этой многозначной фразы, но Пелагея, увидев, как он беспомощно хлопает ресницами, пояснила:

– Чего только с этим вереском не делали: и настои из плодов, и отвары из цветов. И даже пиво варили из него, как из хмеля. Да только весь секрет-то в его названии: мед. Просто мед, который собирают пчелы с цветов вереска.

– И чего ж в этом меде такого, что из-за него стоило погибнуть целому народу?

Пелагея многозначительно вздохнула и, прищурив глаза, ответила:

– А можно ли тебе тайну эту поведать?

– Никому не скажу! – пообещал Александр.

Пелагея засмеялась.

– Да расскажи ты хоть всему миру, только во вред себе и людям не используй и другим не дай во вред это его свойство использовать.

– А какой же у него может быть вред, если он такой целебный?

– Понимаешь, целебный он, только если его с умом да с добром использовать. А вообще-то, он ядовитый.

– Как ядовитый?

– Не насмерть, но отравишься сильно. Голова будет болеть, галлюцинации всякие начнутся, в общем – наркотик. Если с умом-то его по чутьчуть, то он как снотворное хорошо действует. Я вот без него уже уснуть совсем не могу. Потому и прошу тебя сходить, а то у меня совсем мало осталось.

– Но если он такой опасный, то почему же малютки-медовары так хранили от врагов его секрет? Отдали бы им мед, пусть бы те напились да потравились все.

– Не все так просто! – ответила Пелагея. – Дело в том, что если этого меда напьется человек, который сможет противостоять его усыпляющему действию, то он войдет в состояние, где сон и явь сливаются в сознании. Он начнет видеть сны наяву, начнет видеть не только свои, но и чужие мысли. Используя такого человека, можно узнать планы врага, и даже воздействовать на него мысленно. Вот поэтому и нельзя было, чтобы секрет верескового меда достался злым людям, которые собирались использовать его не в целебных, а в военных целях. Поэтому медовары не от жадности своей погибали, унося с собой тайну меда. Они выполняли клятву, данную Богам.

– Это вам тоже духи рассказали? – восхищенно спросил Александр.

– Нет! Это не духи. Это мне рассказал один знахарь. Жил тут в соседней деревне...

– Знахарь? – переспросил Александр. – А звали этого знахаря, случайно, не Ефим Ведьмин?

– Ты тоже его знал? – обрадовалась Пелагея.

– Знал, – усмехнулся Александр. – А оказывается, и не знал совсем. А почему он вдруг решил открыть вам тайну верескового меда?

– Да, – Пелагея махнула рукой, – решил, да и все. Зачем тебе это знать?

– Просто странно, что своему ученику он не рассказал об этом, а вам рассказал.

– Это какому-такому ученику? – фыркнула Пелагея. – Ваньке, что ли, ветеринару? Какой он ему ученик?

– А вы, значит, тоже у деда Ефима учились? – улыбнулся Александр.

– Не, – помотала головой Пелагея, – я не училась, я лечилась. Рак у меня обнаружили... – И Пелагея стыдливо опустила глаза и встала, делая вид, что ищет что-то на полках.

– Рак? – удивился Александр. – И что? Дед Ефим смог вылечить рак?

– Ну видишь, живая. Выходит, вылечил. К врачам-то я и не ходила больше. Вот вересковым медом и вылечил. Ты ж, наверное, знаешь, что рак ядом лечат. Вот только за те годы, что я лечилась, зависимость у меня возникла, как от наркотика. Поэтому мне теперь без него не жить. Выручай, Санек! – Пелагея вернулась к столу и расстелила перед Александром карту местности. – Вот здесь, – показала она пальцем, – болото, а вот здесь – поляна, полностью заросшая вереском. А вот здесь стоит старая лиственница, на которой Ефим Андреич повесил борть. Умеешь брать-то мед?

– Умею! – улыбнулся Александр. – У меня самого несколько колод на участке.