Сергей Юхин - Операция выбор Ы!

Я оторвал взгляд от плинтуса и встал, медленно, пытаясь не шататься и, сел на прежнее место. Губы и нос онемели, я подвигал нижней челюстью, восстанавливая их чувствительность.

— Заебал, — прошипел Паша и ударил снова.

— Я тебя, блядь, закопаю, — услышал я неуверенный Колин голос, приходя в сознание.

Шевелиться не хотелось, на полу было уютно спокойно. Я поднялся на ноги и опять сел на край стола.

— Ты что, отморозок? — удивился Паша и ударил мне локтем в ухо. В голове зазвенело, но я не упал. По шее побежал теплый ручеек.

— Ты слышишь, что я тебя спрашиваю? Ты что, отморозок? Ты нас кинуть хочешь?

«Это он для мента говорит» — понял я.

— Ты будешь отвечать, тварь? — Паша снова ударил, но не сильно.

«Они просто не знают, что дальше делать»

— Ты когда закончишь работу? Последний раз спрашиваю!

Я молча вытер рукой кровь с шеи и начал разглядывать красную липкую ладонь.

«А я же их не боюсь» — вдруг понял я. Когда начался разговор — боялся. А теперь — нет.

— Я тебя порву, сучонок, — визгливо крикнул Коля, но не приблизился ко мне ни на шаг.

Наступила пауза. Они растерялись, ждали моей реакции, но я молчал. Не собирался им облегчать жизнь, мне все равно, я окаменел. Во мне не было ненависти, даже уловив в воздухе запах их страха, я не ощутил презрения или чувства победы — просто понял, что все закончилось. Наше милое общение длилось считанные минуты, а жизнь сдвинулась куда-то вбок, изменился угол зрения, словно я включил на компьютере «бродилку» от третьего лица — теперь можно нажать паузу, перекурить, услышать трель телефона в соседнем кабинете, медлительно оценить вкус крови на разбитых губах — эти разрозненные паззлы огромного мира интересовали меня куда больше, чем два растерянных бандита во главе с продажным ментом. Я перешел на другой уровень. Чтобы меня победить — надо отрубить голову и проткнуть грудь осиновым колом. Они такими магическими способностями не обладали. Теперь им надо было выйти из игры, сохраняя остатки достоинства друг перед другом.

— Ребята, не надо так горячиться, — нашелся мент, — Город маленький. Зачем портить отношения. Серега все понял, все сделает. Да, Серега?

Я молчал.

— Ну вот, видите, все будет в порядке… Серега, ты иди, умойся… И домой. Завтра созвонимся, обсудим — как и что…

— Не вздумай заявление в ментовку писать, — добавил Коля, — у нас свидетели, что ты сам падал, хе-хе…

— Тихо, Коля, Серега не такой… Он мужик, чего ему с заявами бегать, пороги обивать, — мент Дима говорил и говорил, Паша стоял посредине кабинета, потирая травмированный кулак. Мне надоело все это слушать, я встал и вышел, открыв дверь ключом, торчавшим в замке. Меня ни кто не удерживал.

Когда я споласкивал холодной водой лицо, склонившись над белым умывальникам, в туалет зашел Коля и, молча стал хлопать меня по карманам.

— Руки убери.

— А может, ты разговор писал. Диктофончик спрятал в кармане…

— Руки убери. Мне диктофон не нужен. У меня память хорошая, — слова давались с трудом.

— Ну-ну, шутник. До завтра. Не вздумай прятаться…

— … а потом милиция у нас на кухне дежурила, помнишь? — у Люси поднялось настроение от воспоминаний о прошедших трудностях. На кухне, где мы пили бесконечный чай, было уютно и тепло.

— Я с диктофоном ездил на встречу в кафе. Ох, они и напугались! Засады, спецназ… Пропали, как корова языком слизала. Я, кстати, Пашу недавно в супермаркете встретил. Он морду отвернул — типа, не узнает… А глазки бегают.

— Такое пережили — и это переживем…

— Да, — согласился я, — нечего нюни распускать. Но хочется новостей. Пусть что-то произойдет с нами, невозможно так просто сидеть. С ума можно сойти.

— Позвони Квакину. Может, съездите куда-нибудь, в сауну, на рыбалку — развеетесь…

— Звоню, он недоступен. Ладно, объявится.

Я выгулял собак, успокоился, решил обдумать, как избавиться от депрессии, чем занять себя в ближайшем будущем, как обезопасить свой маленький мир от неприятностей и катастроф.

Ближе к вечеру, позвонили из банка, напомнили о погашения кредита (зачем мне были нужны эти дорогие бесполезные вещи!). Неприятно кольнуло в груди — такие простые жизненные моменты всегда выбивали меня из колеи. Я обещал решить вопрос на следующей неделе. Когда я успокоился, позвонил Фусенко (они что, сговорились?!) и пытался выяснить, когда моя фирма оплатит услуги его монтажников. Голос его был сух и официален. Я обещал перечислить часть суммы к концу следующей недели, но знал, что денег не будет, мы с Андрюхой решили не платить — работы были не выполнены, а те, что выполнены — не принимались по качеству. Да и вообще — форс-мажор, Революция. От собственных слабоволия и лжи я не мог сидеть на месте, метался по квартире, мысли скакали от одного решения к другому — забить на Фусенко, забить на Харьков, забить на всё, уехать в Москву, в Париж, развязать локальную войну и возглавить фронт какого-нибудь сопротивления. Последнее, было милым и фантастическим решением всех проблем — плакатные партизаны, похожие на кубинцев, игрушечный броневик обстреливает игрушечные деревенские строения, прислонившись спиной к кирпичной стене, радист беззвучно кричит в трубку, по косогору, часто припадая к пыльной земле, бегут фигурки с автоматами, штаб-квартира в уцелевшей избе, в углу спит не бритый вестовой, рыжая степь, чужие уставшие лица, помощь населения, 3-й взвод обходит справа, расстрел дезертиров, почему молчит пулемет, раненых подобрать, победа, почет и старость в теплой банановой республике. И ни каких фусенко, кредитов и банков…