Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Бархатистость фактуры, изысканные аккорды цветовых сочетаний, продуманность композиционных построений трансформируют, казалось бы, привычные и обыденные моменты нашей повседневной жизни в произведение искусства, напоминающее о прекрасной и непостижимой красоте, изначально заложенной в окружающем нас мире. Творчество Виктора Рогачёва трудно сравнивать с чьим-либо, его почерк и стиль подчёркнуто индивидуальны. Одновременно простые и сложные работы художника всегда выделяются в экспозиционном пространстве, надолго удерживают зрителя. В них переплетаются и гармонично сосуществуют логика и интуиция, внутренняя сдержанность и открытая эмоциональность. Графичность и живописность, органично присущие мастерству этого художника, стали особым качеством его авторского самовыражения. Именно эти качества придают в равной мере стильность и изысканность как каждому графическому листу, так и живописному холсту.

Виктор Рогачёв родился в 1964 году в селе Мордовское Коломасово Ковылкинского района Мордовии, учился в Орловском педагогическом институте на художественно-графическом факультете, служил в армии. Приехал в Красноярск в 1989 году, поступил в Красноярский государственный художественный институт, где закончил графический факультет в мастерской прекрасного художника, профессора Виталия Натановича Петрова-Камчатского. Далее — следующая ступень профессионального мастерства. В 1997–2000 годах Виктор Рогачёв под руководством известнейшего российского мастера Николая Львовича Воронкова закончил творческие мастерские графики отделения «Урал, Сибирь, Дальний Восток» Российской академии художеств в Красноярске.

Как видим, начинал свой творческий путь Виктор Рогачёв как график. Поэтому совершенно не случайны в его живописном творчестве и метафоричность языка, и интеллектуальность, и строгость композиционного мышления. Но главные выразительные средства живописи — цвет и колористическая гармония — несут в его холстах не меньшую смысловую и образную нагрузку. Обращение к живописи — внутренняя закономерность творческого развития Виктора Рогачёва, при этом и по сей день художник прекрасно владеет сложнейшими техниками печатной гравюры: офорта, ксилографии, литографии, на последних выставках появились мастерски выполненные карандашные натурные композиции. Недаром многие годы профессор Виктор Иванович Рогачёв успешно преподаёт на кафедре графики в Красноярском государственном художественном институте.

Кто не знает биографии художника, может принять его за коренного сибиряка — невысокий, кряжистый, с тёмно-русой бородкой. Однако в последнее время в его творчестве активно разрабатываются национальные мотивы, воплощаясь в сериях «Хороводов» и «Танцев». На больших холстах как будто вышитые искусными мастерицами, прикрытые вуалью лёгких цветных штрихов, возникают из небытия девушки в национальных костюмах. И нам остаётся только гадать, то ли это метаморфозы реальных воспоминаний детства, то ли всплывшие из подсознания архетипы родовой памяти. В рамках проекта «Мордовия собирает талантливых сыновей» с большим успехом прошла весной 2011 года персональная выставка художника в республиканском музее.

Такой традиционный жанр, как пейзаж, поднимается у Виктора Рогачёва, благодаря трепетности живописи, искренности и достоверности пережитого, до остро современного художественного афоризма («Дом на улице Горького», «Огороды», «Остановка» и др.). Взаимоотношения с природой отнюдь не исчерпываются гимнами восхищения, природа бесконечна и непостижима, человек вступает с ней в сложные диалоги. Эксперименты с фактурами и цветовыми ритмами дают удивительные результаты. Художник любит осень, что видно по его холстам «Закат», «Цвета осени», «Осень на Енисее». Но осень в восприятии Рогачёва — это отнюдь не пора умирания, наоборот, осенние краски становятся чудесным камертоном палитры, преображающим своим золотым свечением серые будни, наполняющим их светоносным сиянием.

Предметы, выбираемые для натюрмортов, у Виктора Рогачёва, как правило, вполне традиционны. Разноцветное стекло сложных по форме бутылей и тёплая фактура керамических сосудов, тонкие засохшие ветви и раскрывающиеся в полную силу соцветия, складки драпировок, всем привычные лимоны и яблоки. Но всё, что изображается и преображается на холстах, перестаёт быть просто предметом, обретает волею художника тонкие настроения, обрастает эмоциональными ассоциациями. Подобно Алисе в Зазеркалье, мы начинаем удивляться неоднозначности смыслов обыкновенных вещей, и их созерцание становится первым шагом к самосозерцанию.

Читать дальше