Ник Хорнби - Как стать добрым

— Молли, хватит, прекрати. Мы не будем обсуждать этот вопрос в присутствии Брайена. Это невежливо, в конце концов. И это не решается в две минуты.

— Я могу подождать, — сказал Брайен. — Я сегодня никуда не тороплюсь.

Однако мне все же удалось выпроводить его на улицу после чашки чаю и тортика в виде громадного батончика «Марса». Я отвезла его к его новому жилью — точнее, за угол, потому что, как только мы остались наедине, в нем мигом ожила его подозрительность и недоверчивость, и он напрочь отказался сообщить мне адрес своего нового пристанища.

— Спасибо, — сказал он, выбираясь из машины. — Вы скажете мне об остальном завтра? Тогда бы я мог предупредить там всех, что переезжаю. И начал бы складывать вещи.

— Брайен. Вы не можете жить с нами.

— Но вы же только собирались обсудить этот вопрос?

— Мы обсудим, но я уже знаю, к какому решению мы придем.

— Ах вот оно что, — разочарованно протянул он.

— Вы расстроены?

— Да. Очень. Я уже представлял себе, что все будет по-другому. Мне понравился этот сериал, который про подростков.

— Вы сможете смотреть его у себя, по вашему телевизору.

— В самом деле?

— Да.

— Вы уверены? Что-то он никогда не попадался мне.

— Это, кажется, по Ай-ти-ви.

— A-а. Хорошо. Я его мало смотрю. А какой номер?

— ?

— Какую цифру нужно нажимать на пульте?

— По-моему, тройку. На вашем пульте, наверное, тройку. Попробуйте, во всяком случае.

— Ну, тогда, пожалуй, неплохо, тогда хорошо, — начал он беседу с самим собой.

— Вы правда не обижаетесь?

— Нет. А как насчет курицы? Можно мне будет прийти еще раз?

— Конечно, сколько угодно. Недельки через две. Мы каждый раз, когда будем ждать вас в гости, станем готовить непременно курицу.

— Вы правду говорите? Не разыгрываете?

— Я вас не разыгрываю.

— Ну, тогда ладно. До свидания.

И он побрел по глухой улице в ночь.

Итак, бой был выигран малой кровью: мне просто придется еще через пару недель покормить моего Пациента Номер Один. Ведь я только что пригласила одного из своих «безнадег» кормиться у нас раз в две недели — подозреваю, пожизненно. Еще несколько месяцев назад я расценила бы это как безошибочный признак собственного безумия, а теперь данный поступок рассматривался мной как предусмотрительный, хладнокровный, прагматический и взвешенный. У меня было такое чувство, будто с души свалился камень. Я готова была выскочить и танцевать на крыше машины. Молли, конечно, примет это известие не так легко, как Брайен, но после нашей договоренности насчет обедов это все равно уже будет выглядеть милосердием. А это все, что нам нужно — нам, а не людям вроде Брайена.

Дома — Том, в частности, так и не отклеился от «ящика» — терпеливо дожидались моего возвращения.

— Мы собирались поговорить, — с преувеличенной серьезностью начала Молли. — Мы будем говорить о Брайене и о том, когда он переедет к нам.

— Ладно. — Я села за стол. — Можно выступить первой?

— Как пожелаешь.

— Так вот, Брайен не будет у нас жить, никогда. Я ему об этом уже сказала.

— Так не честно!

Я никому не собиралась доказывать, что жизнь — сложная штука и честного в ней днем с огнем не сыскать.

— Знаю. Прости. Я обещала ему, что мы будем кормить его жареной курятиной, когда он будет приходить к нам в гости. Для него этого оказалось достаточно.

— Я тебе не верю. Ты уже один раз обманула.

— Клянусь, я сказала ему. Но дальше жареной курицы наше гостеприимство не распространяется.

— Но ты же сама говорила…

— Молли. Здесь не о чем говорить. Брайен не может здесь оставаться. Он не из нашей семьи.

— Но мог бы. Он мог бы стать членом нашей семьи.

— Нет. Не мог бы.

Я посмотрела на Дэвида, который ответил мне прямым взглядом, но ничего не сказал. Не вступился и не осудил. Судя по всему, он не собирался спешить мне на помощь.

— Молли, пойми, это наша семья. Ты, я, папа, Том. Вот наша семья. А не ГудНьюс, не Брайен, не Обезьяна и никто другой. Только так. Ничего не поделаешь. Есть люди, о которых мы должны заботиться в первую очередь.

— Но почему? — Наконец Дэвид внес в разговор свою скромную лепту. Лепта — так себе, но нельзя не оценить по достоинству проявленной им активности.

— Почему? Да потому! Дэвид, мы едва успеваем присматривать друг за другом. Мы почти на грани — отчасти потому, что ты бросил работу. Том ворует в школе. — Я ощущала поток бушующих во мне слов, рвущийся наружу, и уже не могла сдержаться, слова сами выхлестывали из меня: — Молли превращается в ханжу, у меня роман…