Януш Вишневский - Любовь и другие диссонансы

— Бутерброд? — Манфред махнул рукой официанту с просьбой вновь наполнить бокалы.

— Да, бутерброд! Вот он, лежит на блюдце. Блюдце стоит на подносе. Поднос — на сервировочном столике. Столик — на кухне… Но вокруг — целый мир! Который можно и нужно любить…

— Вот кто у нас философ, — Анна указала Манфреду на Марину Петровну и с удовольствием пригубила вино.

Они вышли из кафе и не торопясь направились к автомобилю.

Анна молча смотрела в окно на мелькающие картинки чужой жизни и думала о том, что занимает чье-то место. Манфред без умолку болтал по-немецки; Марина Петровна, судя по всему, мало-помалу начинала его понимать. Она встряхивала волосами, смеялась и кокетничала.

— А теперь, дамы, — Манфред посмотрел на Анну с довольной улыбкой, — у меня для вас есть маленький презент! Вернее, предложение… Я приглашаю вас вечером на дискотеку! Два часа на сборы, и — вперед! Мои друзья недавно открыли прекрасную дискотеку с лазерным шоу, это надо увидеть! И услышать! Тем более что она недалеко от вашей гостиницы.

Анна пожала плечами; идея с дискотекой показалась ей странной, в ее представлении такого рода развлечения подходят исключительно подросткам. Но пусть будет дискотека, в конце концов. Не все ли равно.

Она вошла в номер и без сил опустилась на кровать поверх клетчатого синего покрывала. Рядом стоял узкий столик, на нем небрежно брошена свежая газета и глянцевый журнал; близ окна еще один столик, стеклянный. Рядом — два стула, настольная лампа с абажуром цвета мокрого песка… Удобное кресло, небольшой бар, на узких полках расставлены нарядные бутылки… В вазе на прикроватной тумбе — живые цветы; их нежный запах причудливо смешивается с каким-то средством для ухода за деревом… Анна с закрыла глаза. Протянула руку и сделала глоток вина, не допитого днем с Мариной Петровной. Вино нагрелось и теперь казалось уже не столь изысканным.

Надо взбодриться, подумала она, взять себя в руки, я так давно мечтала о путешествии, завтра открывается выставка, еще столько дел… Манфред сказал, что здесь недалеко потрясающий спа-салон, можно пойти туда прямо сейчас… Милый Манфред, он так возится с нами, вот и вечерние развлечения продумал… Он и Марина Петровна явно симпатизируют друг другу. Хорошо бы, вдруг подумала Анна, чтобы у них случился роман. Марине Петровне это пошло бы на пользу… Она была такая потерянная в последнее время, такая поникшая.

Марина Петровна, легкая на помине, деликатно стукнув в дверь, приоткрыла ее, заглянула в комнату. На ее лице играла улыбка.

— Анечка, дорогая, мне не сидится на месте! Хочется куда-то бежать. — Она сменила темно-синее платье на узкие черные брюки и тонкую водолазку.

— Вы уже переоделись для вечернего мероприятия? — улыбнулась Анна. — Прекрасно выглядите. Вам идет этот стиль охотницы в городских джунглях.

— Я не выгляжу смешной? — Марина Петровна озабоченно оглядела себя в зеркало.

— Да что вы, — Анна искренне удивилась, — вы абсолютно органичны. А я вот не знаю, какой выбрать наряд. Не поможете?

Она подошла к шкафу и достала узкую юбку, блузку цвета серого жемчуга, синие джинсы, бросила ворох одежды на кровать.

— Анечка! Вам нужно что-то себе приобрести, как бы это сказать… обновить гардероб. Вы такая молодая, такая красавица, и грустите над своими тряпочками… Давайте прямо сейчас пойдем в магазин и купим вам вечернее платье!

— А давайте, — внезапно решилась Анна. — Часа полтора у нас есть… Даже чуть больше!

— Только нужно узнать у портье, куда ехать. А то и двух часов не хватит.

Очаровательная голубоглазая девушка у стойки улыбнулась при слове «кляйд».

— Вам нужно на Курфюрстендам, мы называем его Кудам. Там столько магазинов! — И подробно объяснила, как туда добраться.

Ближайшая станция метро находилась в пяти минутах ходьбы от гостиницы. До «Виттенбергплац» шла прямая ветка.

Метро многое может сказать о городе. В Нью-Йорке оно пугает разрисованными граффити вагонами и мрачными лицами подростков-рэперов. В Петербурге оно очень глубокое: пока спускаешься на эскалаторе, можно успеть сочинить стихотворение или даже небольшую повесть. В Токио много запутанных переходов между станциями и пассажиры носят респираторы, а билеты продаются в автоматах, причем каждый снабжен шрифтом Брайля — для слепых. На электронных табло высвечивается информация о времени прибытия следующего поезда, конечном пункте его следования, а также о том, скоростной он или делает остановки на каждой станции. Для пересадки с одной линии на другую на некоторых станциях московского метро можно затратить меньше тридцати секунд, а в Париже — больше 15 минут.