Дуглас Коупленд - Планета шампуня

— А я 2013-й, — говорит Гея, вставая из-за стола.

— 2007-й, — доносится снизу голос Гармоника. Мы со Стефани двигаемся дальше мимо экранов с видеоиграми, и тепло наших тел активизирует картинки-приманки — запускает прокрутку чудес компьютерной пиротехники (у клиента сразу слюнки текут — что ни сюжет, то новая потеха): красотки в буквальном смысле слова «лопаются» от чувств, «порше» совокупляется с «порше», НЛО выпускают денежные лучи — и под конец мужественный призыв «Нет наркотикам!» под соответствующим видеосоусом. Один автомат, новый, раньше я его не видел, называется «Инфекция», выглядит просто обалденно, и его заставки-приманки показывают, как народец какого-то обитаемого астероида отважно борется со всякими напастями — пчелами-убийцами, ползучим виноградом, туристами, юристами.

— Супер! — кричу я. — Стефани, мне срочно нужны четвертаки. У тебя есть?

— Не сейчас, Тайлер. Потом. — Мы садимся.

— Господи, ну почему в женском туалете нет писсуаров! — говорит Гея, когда мы усаживаемся за стол. — Так бы хорошо — на уровне груди. На случай, если кому надо сделать раз-два-три: блевани!, а то коленями в колготках прямо на кафельный пол.

Стефани смотрит на нее во все глаза.

— Привет, Стеф. Ну что ты уставилась на меня, будто я выродок какой-то. Постоянно я этим не занимаюсь, только если иначе никак, — признается Гея. — Сегодня и съела-то всего-навсего какое-то красное ягодное желе и половинку лукового бублика. Что со мной будет в День Благодарения — зрелище не для слабонервных. Пойдем-ка. Я как раз туда. Там на месте все тебе в деталях и разложу.

Стефани на всех парах летит за ней в «Планету очищения», попросту в женский туалет, так ей не терпится обсудить с подругой по несчастью разные подробности булимии. Мы, все остальные, сидим запелёнутые в кокон молчания.

— Сэр Пони имел сегодня беседу с социальным работником, его опекающим, — объявляет Гармоник. — Великолепно, не правда ли?

А вот и Пони — вернулся от телефона: на автоответчике пусто.

— Постой-ка, Пони, — говорю я, совершенно сбитый с толку, — ты же богатый. При чем тут социальный работник?

— Маме каким-то образом удалось раздобыть официальное заключение, что наше семейство страдает эмоциональной дисфункцией. Теперь каждый из нас должен пройти собеседование. Если повезет, я получу право на бесплатные консультации у психолога, пока мне не исполнится двадцать один. А мама пошла на бесплатные курсы переквалификации и осваивает компьютер. Изучает DOS. Самое время.

Скейтборд-мальцы с лязгом и грохотом вламываются в ресторан и, пританцовывая на досках, проносятся по проходу — славные, в общем, ребятки, только они как щенки ротвейлера: умение внушать страх у них генетическое.

— Придумывать новый танец — все равно что придумывать новый способ сексуального удовлетворения, — говорит Скай, и Гармоник заливается краской. Они украдкой обмениваются понимающими взглядами. Скай пойдет на пользу общаться с кем-то кроме риэлтеров, а Гармонику пойдет на пользу общаться — точка. Я беспокоюсь о последствиях, когда думаю, что он постоянно читает в разделе частных компьютерных объявлений дрянную порнушку, состряпанную пятнадцатилетними сосунками, которые слова без ошибки написать не умеют.

— Я ухожу с работы — надоело корячиться на электронных плантациях, — выкладывает свою новость Скай, — так всю жизнь просидишь на телефоне рекламным толкачом.

— У нее синдром недооцененного сотрудника — я помогаю ей преодолеть кризис.

Я прошу Минк принести мне порцию «последствий автокатастрофы» — груду покореженных обломков жареного картофеля, обильно залитую томатным соусом, — и стакан содовой для Стефани.

— Как жизнь без Анны-Луизы? — любопытствует Скай.

— Ты ее видела? — спрашиваю я. — Она не подходит к телефону, а на автоответчике я оставил уже штук пятьдесят сообщений. И вообще, давайте называть вещи своими именами. Если бы она не полезла в бутылку, все бы было иначе.

— Никто никого ни в чем не обвиняет, Тай, — говорит Гармоник. — Остынь.

— Думаю, ты еще скучаешь по ней, — говорит Скай, на что я советую ей не доставать меня.

— Когда бабетка нас покинет? — спрашивает Пони.

— На следующей неделе, — отвечаю я.

— И станешь ли ты тосковать, когда пробьет час разлуки? — спрашивает Гармоник.

Я обдумываю про себя его вопрос. Ответа у меня нет, и я мямлю, что не знаю, и выкладываю псевдококаиновые дорожки из сахаринового порошка на псевдодеревянной столешнице. Я спрашиваю себя, сколько времени понадобится, чтобы восстановить то, что я разрушил в наших с Анной-Луизой отношениях, и поддается ли это восстановлению. Начиная со следующей недели, дела обстоят так: отношений нет, учебы нет, работы нет, карьерных перспектив нет. Автомат по приготовлению картофеля-фри — к нему-то я и пришел.