Разумеется, все это — “отдельные неточности”, и если я за них цепляюсь, то только потому, что через них сподручнее подступиться к разрешению той главной мысли, на которую наводит рецензируемая книга: переводится ли на бесстрастно-объективный научный язык судьба — главное событие жизни творчеством? (С умыслом строю фразу со сдвигом — по аналогии с пастернаковским: “так начинают жить стихом...”.) И шире: возможно ли понять (и рассказать) парадоксы литературной судьбы, не сливая ее в одно с личной биографией? Особенно ежели, как у Недоброво, судьба эта, как говорится, не задалась? Для наглядности задержусь на одном эпизоде этой незадачливой литературной судьбы — двухлетней (1913 — 1915) истории “Общества поэтов”.
Собирая и систематизируя немногочисленные и крайне противоречивые свидетельства о нем, Орлова с особым вниманием всматривается в те, что высвечивают фигуру Недоброво, наконец-то осуществившего юношескую мечту о значимой внешней деятельности, о лидерстве на важнейших участках культурного строительства. Всматривается, цитирует, но... к размышлению принимает только то, что имеет отношение к “борьбе идей”, оставляя без “психологической обработки” и породившие их, и порожденные ими страсти. В результате возникает не слишком комфортная для вдумчивого читателя ситуация: необработанные факты говорят больше, чем обработанные. При всей ее “вглядчивости”, Орлова, к примеру, почему-то “не видит”, что неспособность Недоброво к крупномасштабной культурной деятельности выявили уже первые два заседания нового литературного предприятия. Пригласив на открытие “проекта” Блока (с “Розой и крестом”), следующее заседание Недоброво посвятил... обсуждению поэмы никому не известного Анрепа — той самой поэмы, которая, по иронии судьбы и с легкой руки Вл. Пяста, оказалась намертво сцепленной с “Обществом поэтов” — именем заглавного ее персонажа мастера Физы. Правда, сам Пяст на этом заседании то ли не присутствовал, то ли слушал вполуха, так как обмолвился (в мемуарах): Физа не герой, а героиня — “какая-то скандинавка”.
Однако, кроме Пяста, на первых сходках “Физы” бывали многие из людей блоковского соседства, к примеру Федор Сологуб. Не нужно быть знатоком человеческого сердца, чтобы представить себе глухую ярость Блока, когда выяснилось, что его грубо и глупо употребили в качестве “свадебного генерала”!
Справедливости ради надо отметить, что приводимые Орловой выдержки из дневников и писем Недоброво свидетельствуют: ни элементарным карьеристом, ни напористым и победительным честолюбцем он не был. Но он знал за собой некую странность, род хронического недуга: “...Все то же и то же, чему нет имени... и что сказывается всегдашней готовностью к грустному бездействию при очевидном сознании большой способности к деятельности”. И далее в том же письме: “Я попросту нуждаюсь в непрестанных возбуждениях извне; хорошо поняв это, я стараюсь обставлять себя соответственно”.
Судя по имени адресата: Б. В. фон Анрепу и по дате — 29 октября 1913 года, процитированная исповедь — реакция на сообщения друга о его достижениях: публикация поэмы в престижном английском журнале, подготовка к выставке не во всеядном Париже, а в “щепетильном” Лондоне! В отличие от Недоброво, при первой же неудаче погружавшегося в “грустное бездействие”, Анреп оказывался готовым к действию при любых обстоятельствах. Ничем иным неожиданный его успех, не громкий, но явный, объяснить невозможно: способности к художеству средние, а рисовальный карандаш взял в руки в возрасте, когда другие кончают Академию художеств... Недоброво же чуть ли не с дней младенчества жил для литературной карьеры, и что? На дворе — 1913-й, ему уже тридцать, а он все еще в ранге подающего надежды. Было отчего упасть духом, тем более что даже “Общество поэтов” организовано не лично им: автор идеи — Александра Чеботаревская, коммерческий директор, администратор и председатель — Лисенков. В ведении Товарища председателя — лишь творческие вопросы, и, как мы уже убедились, он оказался неготовым и к этому виду внешней деятельности...
Формально: соус на скатерть пролит не был, поскольку сработанная Н. В. Н. программа “Общества” включала в себя открытие новых поэтических имен . Однако, учитывая открытость и массовость публичных собраний “Общества”, разумнее было бы сконцентрироваться на ознакомлении окололитературной публики с текстами, уже замеченными критикой, что в ситуации 1913 года было совсем не трудно. Авторитетным издательством “Гриф” объявлен к выходу северянинский “Громокипящий кубок” с предисловием Федора Сологуба. Широко публикуются стихи Вл. Ходасевича из “Счастливого домика” (1914), Маяковский уже начинается и т. д. Словом, у Недоброво было из чего выбирать, чтобы вот так — сразу же! — не опустить художественную часть своего начинания до уровня почти графоманского. Но он, увы, начал с “Физы”...
Читать дальше
