Иеромонах Григорий (В. М. Лурье). Осторожно, дети! Перспективы молодежных политических движений в современной России. — “Русский Журнал”, 2005, 6 июня .
“<���…> будущее России в перспективе ближайших 20 лет радикально зависит от того, вырастет ли у нас поколение политиков со столь редким ныне сочетанием качеств: государственно понятый патриотизм, жертвенность и политическая опытность. Эта стратегическая задача нерешаема без тактической: успеть воспитать таких политиков можно лишь в том случае, если прямо сейчас начать заниматься с двадцатилетними. В свете вышесказанного должно быть понятно, почему основное внимание, как мне кажется, нужно уделять молодежным политическим движениям оппозиционного ряда. <���…> Поэтому, если мы начинаем воспринимать молодежные движения через их лозунги, мы делаем такую ошибку, которую никогда не должен совершать врач или психолог, выслушивающий пациента. Врач не станет на его точку зрения не только тогда, когда пациент скажет, что его проблема со здоровьем вызвана зелеными крокодильчиками, но и тогда, когда он пожалуется на отношения с женой. Или с правительством. Проблема пациента определяется на основании его слов, но она никогда не бывает тождественна с тем, что он обозначил как проблему сам для себя”. Среди прочего: “<���…> Евразийский союз молодежи, недавно созданный А. Дугиным. О политических или религиозно-идеологических компонентах этого движения меня говорить не тянет точно так же, как и относительно молодежного „Яблока” или НБП, но, как ясно из вышесказанного, дело не в этом. Если это движение молодежное, то его реальная идеология будет определяться только в деле: с кем оно будет работать и будет ли вообще. Но что в этом движении такого привлекательного, чтобы говорить о нем уже сейчас, когда оно едва лишь успело объявить о своем создании, поругало власти и заодно НБП, а сделать ничего не сделало? Потому что, мне кажется, это движение такое, что его дело будет состоять как раз в том, чтобы ничего не делать. Это движение прежде всего не политическое, идеологическое или религиозное, а возвышенно-эстетическое. Возможно, это будет среда для формирования той художественной культуры, которая уже послужила воспитанию нашей патриотически и жертвенно настроенной молодежи. Та молодежь, которая совершает различные политические действия, нуждается в другой молодежи — которая формирует ее эстетически. Которая споет ей и про Родину, и про смерть, и про мистику — и вообще про все то, что нужно человеку героического настроя. Про все то, о чем поют „Гражданская оборона”, „Кооператив Ништяк” и душевно родственные им группы, которые нередко называют „сибирским панком” (это название сложилось исторически и уже не отражает географических реалий). И эта художественно мыслящая молодежь тоже нуждается в каких-то своих формах организации. Когда-то вместо таких форм было рок-движение, в 90-е годы безуспешно пытавшееся слиться с какими-то из политических партий. Но любые политические партии будут для такого движения чужими по определению. И поэтому ему нужно находить новые и (на мой взгляд) как можно менее политизированные формы общественной организации”.
Борис Гройс: глобализация и теологизация политики. Беседу вел Виктор Мизиано. Материал подготовил Владимир Шевченко. — “Художественный журнал”, № 56 (2004, № 4) .
Говорит Борис Гройс: “Мне кажется, что если говорить о художнике в контексте XX века, то проблема заключается в том, каким образом индивидуальное творчество соотносится с массовым контекстом. Ведь в этот период мы получили культуру, которая в первую очередь обращается к массам, а обращение индивидуума к массовой аудитории имеет другой характер, нежели обращение индивидуума к индивидууму. Можно уточнить, что отношение к массам следовало у художников двум основным моделям. Первая из них — критическая, когда художник либо сознательно создает культуру, непонятную массе, либо иронически деконструирует массовую культуру. Вторая же модель, восходя к марксизму середины XIX века, предполагала использование интеллектуалами массовой культуры для переустройства мира. Таким образом, эта модель хоть и относилась к массовой культуре не критично, а аффирмативно, но ее аффирмативность состояла не в принятии этой культуры, а в ее аналитическом осознании и использовании в своих целях. Советская культура принадлежала как раз к этой второй модели и представляла собой попытку авангардистского захвата власти над массовой культурой и ее использования в некоммерческих целях. Эксперимент этот безусловно уникален. <���…> Искусство всегда базировалось на представлении, что успех художника измеряется публикой. Это мнение было поставлено под вопрос авангардом — мифом о Ван Гоге. Но сейчас время действия этого мифа кончилось, художник снова становится хорош только тогда, когда он популярен у публики. Последними, для кого сделали исключение, были русские, потому что считалось, что в советскую эпоху русская публика не имела доступа к произведениям современных художников. Теперь, когда русская публика уже увидела своих художников, время действия этого исключения закончилось”.
Читать дальше
