Изначально Римская Церковь считала своей миссией покорить варварский мир Богу. Она его покорила, но не удержала. Ватикан это признал. Монсеньер Марсель Лефевр — нет. Насколько удачной была попытка Второго Ватиканского Собора адаптировать проповедь католической Церкви к менталитету секулярного общества, заговорить с этим обществом на его языке3 — вопрос другой. Архиепископ Лефевр исключает саму постановку такого вопроса. Для Лефевра “независимость человека, семьи, профессии и, главное, государства по отношению к Богу, Иисусу Христу, Церкви — это <...> официальное отступничество народов, отвергающих земное царствие Иисуса Христа и не признающих божественный авторитет Церкви”. По убеждению Лефевра, Церковь не может и не должна признавать такой порядок вещей. “Христос должен царствовать здесь, сейчас, а не только в конце времен, как хотят этого либералы!”
Отец Александр Шаргунов, оценивая фигуру мятежного прелата, приводит слова соратника архиепископа Лефевра, аббата Филиппа Лагери: “Его непреклонность, всецелое доверие своим принципам, его уверенность в своей правоте <...> его неприятие либерализма — не делают ли его одиноким рыцарем?” После прочтения книги архиепископа Лефевра невольно вспоминается Рыцарь Печального Образа, для которого идеалы западного Средневековья остаются жизненной реальностью. Это касается прежде всего положения Церкви в современном мире, отношений государства и Церкви. Если архиепископ Лефевр рыцарь, то рыцарь неосуществившейся средневековой утопии о “католическом Граде”. Лефевр готов бороться до конца “за земное царство Господа нашего
Иисуса Христа”. По словам Лефевра, “в недалеком прошлом союз между Церковью и государством” являл “совершенное воплощение земного царства Господа нашего Иисуса Христа”. Трудно понять, о каком “недалеком прошлом” идет речь, если, по утверждению монсеньора Лефевра, исторические корни либерализма уходят в глубь веков: в эпоху европейского Ренессанса и Реформации. XV — XVI века европейской истории “недалеким прошлым” на исходе XX века не назовешь.
Определяя права и обязанности государства, архиепископ Лефевр ссылается на постулат церковной доктрины в энциклике “Quanta Cura” Папы Пия IX об обязанности и праве государства “охранять религиозное единство своих граждан в рамках истинной религии, ограждая души католиков от оскорбления насаждением религиозных заблуждений и с этой целью ограничивая практику ложных религий, а при необходимости и запрещая ее”. По мысли архиепископа, “католическая страна имеет полное право запрещать осуществление ложных вероисповеданий, ограничивать их пропаганду”. Это Франция 60-х — “католическая страна”?!
Лефевр затрагивает еще одну очень глубокую тему — место человека в системе религиозных ценностей, или, другими словами, отношение между Богом и человеком. Автор укоряет Второй Ватиканский Собор за то, что он провозгласил человека “высшей ценностью”; в интерпретации архиепископа это “гуманистический антропоцентризм” ренессансного типа. Либеральные папы и Собор, по словам Лефевра, “забыли о правах Бога”, “сорвали с Христа царскую корону”. Выражение “права Бога” звучит довольно странно. У Бога нет необходимости в любви к Нему человека (св. Ириней Лионский), сотворения мира могло и не быть (Вл. Лосский), а Бог пребывал бы Троицей, то есть совершенной любовью. Но мир творится по благости, а человек, “венец творения”, — единственная тварь, которая, по слову Василия Великого, получила повеление стать Богом и соединить с Ним остальной мир. Так что онтологически в тварном мире человек действительно “высшая ценность”, даже в падшем своем состоянии: “Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое?” (Иов 7: 17), — ради его спасения принесена крестная жертва…
Самое удивительное в обличительных сочинениях Лефевра — определение причины дехристианизации современного западного мира: масонский заговор. От эмансипации культуры Ренессанса, через антицерковный бунт Реформации — к философии Просвещения и тайной политике масонства, которая на практике реализует философию либерализма. Лефевр цитирует Папу Льва XIII: “Пособники зла, судя по всему, объединились ныне в одну могущественную силу по призыву и при поддержке широко разветвленного и хорошо организованного Общества вольных каменщиков” (энциклика “Humanum Genus” от 20 августа 1884 года). Возможно, эта идея импонирует и русским церковным “младоконсерваторам”, но для традиции православного церковного сознания свойственно искать главную причину духовных катастроф в охлаждении веры, в нарушении заповедей, когда “по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь” (Мф. 24: 12). Достаточно обратиться к русским памятникам патриаршей письменности XVI — XVII веков. Или вспомнить призыв святого патриарха Тихона к всенародному покаянию в январе 1918 года — в начале Гражданской войны.
Читать дальше
