Люсьена выставляют вон с позором. И он всю серию мучается, пытаясь выманить из туалета братца, играющего там в рыбалку. Карлик, приятель страдальца, советует ему устроить туалет где-нибудь под кустиком. Причем правомерность подобной акции карлик мотивирует естественностью, объединяющей все процессы в живых организмах. Однако ребенок уже испорчен взрослым предубеждением против легитимности собственного тела. Люсьен скрючивается в судорогах, стонет, кряхтит, краснеет, зеленеет, хватается за живот — но терпит. Наконец с помощью друга-карлика бедняге удается прервать игру Уэйна, запустив по канализации настоящую рыбу из болота в домашний унитаз.
Обращения к проблемам физиологии навязчивы, визуальных образов на эту тему полно в самых разных анимационных фильмах и сериалах. В “Джонни Браво” главный герой, опять же переросток-недоумок, только с амбициями героя-любовника и силача, дарит своей матери сорняки, от которых у нее начинается аллергия — страшно распухает и краснеет все лицо, становясь похожим на какой-то овощ. В рекламе канала “Cartoon Network” разные персонажи рыгают во всю пасть, демонстрируя строение гортани. В “Команде нашего двора” оспины ветрянки на лицах малышей изображаются как огромные дыры, из которых торчат жирные черви. В “Totally Spies” три школьницы-шпионки превращаются в микроскопических существ, попадают в особой капсуле в тело своего шефа Джерри, проезжаются по всем его внутренностям и, наконец, вылетают наружу, когда Джерри чихает. Вернувшись в школу, героини сдают такие талантливые рефераты по анатомии, что учитель приходит в восторг, — процессы организма описаны так точно и подробно, как будто девушки сами их наблюдали...
Одной из тенденций современной анимации оказывается обозначение эмоциональной динамики с помощью визуальных образов. Например, зигзаги молний вокруг головы или перед лицом персонажа означают гнев, полукруги волн, идущие от головы, являют образ мыслительного процесса, капельки пота на голове и теле символизируют крайнюю взволнованность и страх. Наряду со слезами в виде лужиц под глазами появляются одинокие вытянутые слезинки — они говорят об умилении и растроганности персонажа. (Кстати, этот мотив роднит анимацию с сентименталистскими традициями классической культуры.)
Физиология реабилитируется, даже культивируется в анимационной эстетике. Но там же реальная психофизика преображается в нечто виртуальное, имеющее весьма опосредованное отношение и к телу, и к психике. Таким путем физиологический низ вводится в эстетический обиход, с него снимается привычное табу. Но вся психофизиологическая сфера тут же становится предметом игры, фантазийного моделирования.
Человечество получает “вторую физиологию”, где есть все то же самое, что и в физиологии реальной, — только оно не вызывает неприятных ощущений, неловкости, отвращения. Современная анимация приглашает людей приобщиться к самомоделированию, чтобы, осмеяв себя, полюбить себя заново, целиком, без оговорок и ограничений. Чтобы наконец смириться со своей грязью, своими отходами, со своей тленностью.
Красота и уродство
Параллельно с пересмотром концепции физиологии идет тотальный пересмотр отношения к чисто эстетическим категориям. Традиционная детская анимация работала в диапазоне от прекрасного до трогательного. От Белоснежки до Микки-Мауса, от Трубадура и Принцессы из советских “Бременских музыкантов” до Чебурашки. Новейшая анимация стремительно расширяет диапазон от трогательного до безобразного.
Гриффины из одноименного сериала похожи то ли на черепашек, то ли на жирных птичек с носами-клювами. Симпсоны напоминают то ли ящериц, то ли лягушек. А явление пучеглазой Симпсонки из раковины и в позе Афродиты, совсем как на картине Боттичелли, — это демонстративный вызов всей классической культуре с ее тяготением к прекрасному, пропорциональному, соразмерному. Место былого культа гармонии заступает культ экспрессивности, экстравагантности, странности формы. Чем меньше человек внешне напоминает человека, тем интереснее.
Такое расшатывание и даже развенчание классических представлений о визуальных формах, заслуживающих интереса, есть органичное продолжение принципов политкорректности. И чтобы лучше разобраться в сути эстетической революции, происходящей в анимации, придется сделать небольшое отступление на тему логики политкорректности.
Читать дальше
