Жена Толстого сочинила множество писем в газеты по разным вопросам, являясь, так сказать, пресс-секретарём. При этом не сказать, что это именно идеальный пресс-секретарь, действия которого выверены
и абсолютно согласованы с начальством. Это самостоятельная фигура, у которой совершенно особое понятие о компромиссе между писателем
и обществом, о дипломатии и стратегии отношений с властью. Позднее она написала множество биографических заметок, в том числе первую биографию Толстого. Она сохранила основной корпус рукописей писателя и сформировала пресловутую “Железную комнату”, средоточие рукописей, первую опись которых она и сделала.
С толстовцами она воевала, к толстовцам Толстого ревновала, и толстовцы платили ей той же монетой. Её упрекали в том, что она не разделяет идей писателя — но поди их раздели. И дело не в том, конечно, что жена писателя обеспечивает охранительную функцию, сберегая дом, быт и достаток.
— Что же, они были, по-твоему, счастливы? — спросил меня в этот момент Директор Музея.
— Ты что? Это был чистый ад. Знаешь, у меня есть приятель-критик, это настоящий Критик, каких сейчас мало. И вот он написал книгу о Толстом, где сказал мимоходом: “Надо было обладать какой-то особой душевной черствостью, чтобы видеть в поступках Софьи Андреевны хитрую волю. Нет, это была темная, иррациональная воля, которая руководила женой Толстого помимо разума, временами просветлявшегося и говорившего ей, что она поступает неправильно, ровно наоборот, чем нужно поступать. И Толстой терпеливо ждал этих моментов просветления, надеялся на них до конца, даже и после ухода”, — вот так. В общем, они были счастливы, а потом доводили друг друга чуть не до самоубийства — мир вообще непрост. Перед смертью Толстого его жену не пустили к нему. Непонятно, кто точно настоял на этом. История эта тёмная.
24 мая 1911 года она сделала такую запись в дневнике: “Всё работаю над фотографиями. Очень устала. Ходила на могилу и всякий раз горько плачу, точно я способствовала уходу из жизни любимого мужа. А как горячо — до последней минуты его жизни — я любила своего Лёвочку! Что случилось — непонятно, и навсегда будет непостижимо. Чудесный тёплый день. Нет совсем цветов, все вымерзли”.
А ещё через несколько лет, в конце 1919 года, в США приняли “сухой закон”, был только что подписан Версальский договор, Саарская область перешла под управление Лиги Наций, демилитаризована Рейнская область, установлены размены репараций и Германия лежала у ног победителей.
И в этом, 1919 году в ней создана Национал-социалистская рабочая партия. Резерфорд открыл протон, а Афганистан получил независимость.
В этот год, 4 ноября, Софья Андреевна Толстая умерла.
Во второй половине дня мы оказались в разжалованном городе Перемышле, а ближе к пяти — уже в Калуге. Там мы постучались в уже пустой Музей Циолковского.
МИСТИК С ДИРИЖАБЛЕМ
11 ноября. Калуга
В городе Калуге есть местный святой — блаженный Лаврентий, что большую часть жизни сидел в своей норе спокойно, однако на некоторых иконах его изображают с топором. Действительно во время одной из битв с басурманами, на кораблях, он внезапно спас положение в абордажной драке. Лаврентий, вроде бы сидевший в своей норе, вдруг появился подле князя, покрошил всех врагов в капусту, а потом снова вернулся к своим блаженным занятиям.
Я представлял себе этого святого похожим на Герасима, лишённого собаки, — с нечленораздельной речью и острым топором. Скрытая сила и недоступное обывателю служение. Вечная готовность благостного человека упромыслить врагов Отечества и вернуться домой как ни в чём не бывало.
Но гениями места в Калуге стали совершенно другие люди. Калуга была городом самозванцев — тропинку начал торить известный, хотя и второсортный персонаж. Здесь жил и пользовался почётом Лжедмитрий II, пока его не зарубил на охоте обиженный сподвижник Урусов. Могила его — на удивление, с почитанием — содержалась в одном из соборов, дальнейшая судьба её неизвестна, а собор был, вестимо, разрушен.
Лжедмитрия убили в лесу через реку от Музея космонавтики .
И это ключ к Калуге — ни заточник Шамиль, живший тут в ссылке, ни знаменитые калужские спички тут самостоятельного значения не имеют.
Мистика царит в этом городе, как ни отмахивайся от неё топором Лаврентий.
Читать дальше
