В одной из статей Наташа писала о тех, кого хорошо знала: «Во тьме советской жизни были люди, которые несли и передавали немыслимую кротость, благоговение перед тайной, странное смирение, ничуть не похожее ни на слащавость, ни на бесхребетность. Когда они видели зло, они молились и страдали, в крайнем случае – тихо и твердо возражали, подтачивая его самым верным, евангельским способом. Они умудрялись воспитывать внуков, впечатывая в них особую жалость к (1)другим(2), лучше всего выраженную в словах (1)не ведают, что творят(2)».
Подобное отношение отличало и схиигуменью Марию [26] , оказавшую огромное влияние на формирование отца Александра в пору его юности. Руководителей СССР она незлобиво называла «наши разбойнички». Помню, я спросил у отца Александра, нужно ли молиться за них. Он ответил: «Обязательно. Иначе они окончательно озвереют». Многие препятствия на своем пастырском пути он преодолевал благодаря молитве. Почти никого не осуждал, предпочитая молчать, когда при нем осуждали кого-либо. Это чрезвычайно редкая добродетель. Для этого необходимо искренне любить людей, видеть во всех, даже в злодеях, детей Божиих, хотя и заблудших. К прихожанам он относился бережно.
В середине 1970-х годов Наташа, расставшись с мужем, увлеклась писателем Владимиром Кормером [27] . Но отношения между ними не сложились, и она очень тяжело переживала эту неудачу. Помню, как в 1989 году журнал «Октябрь» начал публиковать его неизданный роман «Наследство». Современный критик так описывает несложную фабулу романа: «Молодой провинциал, Вирхов, пробующий себя в литературе, знакомится с персонами из круга неофициозной московской публики. Диссидент Хазин, мечтающий о священстве Мелик, священник отец Владимир, литератор с лагерным прошлым Лев Владимирович … Блуждание по Москве, поиски себя, встречи, новые и новые люди …У Вирхова завязывается роман с Таней Манн, переводчицей и богоискательницей <���…> Параллельно идет рассказ о русских эмигрантах первой волны, возникают фигуры аристократа-публициста Муравьева, интеллектуала - редактора журнала Кондакова, тайного советского агента Проровнера, пропагандирующего (1)смену вех(2) … В итоге некоторыми персонажами эти истории из двух поколений отечественных вольнодумцев оказываются связаны. Таня Манн, как выяснится ближе к концу, — дочь Муравьева и унаследовала после его гибели немалое состояние … В момент самых острых драматических осложнений Кормер в финале сводит многих своих персонажей на пасхальной службе в храме» [28] .
Роман автобиографичен и не принадлежит к числу лучших работ писателя. Для тех, кто был свидетелем описываемых событий, нетрудно понять, что Кормер описывал не только свои искания, но и своих друзей. Не говорю о том, что в советское время это было небезопасно в первую очередь для узнаваемых героев романа. Кормер не особенно заботился о том, чтобы герои романа не казались буквальными списками реальных людей. Круг его друзей, среди которых Мелик Агурский, Григорий Померанц, Наташа Трауберг, скопирован и перенесен автором на страницы романа. Отец Александр тяжело переживал эту публикацию не столько из-за того, что в романе Кормера многие события тех лет были поданы не всегда в объективной трактовке. Он прежде всего думал о реакции Наташи, зная ее ранимость и понимая, что роман может повергнуть ее в депрессию. Он всячески стремился уберечь ее от прочтения. Мне это показалось немного странным, поскольку я не читал романа в самиздате. Взяв журнал и начав читать, я не смог пробиться сквозь непреображенную действительность. Встретившись с отцом Александром, я поделился с ним своими впечатлениями: «Безблагодатная вещь». Он согласился со мной, признав, что найдено точное определение. Насколько понимаю, ему все же удалось спрятать от Наташи «Наследство».
Она очень тяжело пережила гибель отца Александра. Живя в Литве, она много общалась с католическими священниками и епископами. Наиболее близок ей был отец Станислав Добровольскис [29] . Отец Александр и отец Станислав занимали центральное место в ее жизни, несмотря на разность судеб и путей. С отцом Станиславом отец Александр Мень дружил и несколько раз бывал у него, направлял к нему своих прихожан. Живя в Литве и посещая еще до Тарасовки иногда Николо-Кузнецкий храм, в котором настоятелем был священник Всеволод Шпиллер, Наташа услышала от него совет приобщаться к католичеству. На самом деле для нее христианство было единым, не разделенным на Западную и Восточную Церкви. Она писала:
Читать дальше
