Это та “нежная дикость” лап, о которой писал Блок в “Скифах”: “Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет / В тяжелых, нежных наших лапах?”, но у Заболоцкого нежная дикость не угрожающа, потому что действительно всесильна, и не направлена на человека.
Заболоцкий еще не прочитан. Его строчки еще не пропитали русскую поэзию. И поэтому издание сборника статей, посвященных в основном поэзии Заболоцкого, можно только приветствовать. Хотя я и ждал все-таки большего от такого капитального собрания. И переиздание биографии Заболоцкого тоже необходимо.
Может ли случиться так, что поэзия Заболоцкого перестанет быть “странной”? Может быть, этого никогда не случится. Может быть, человек — субъект познания — никогда не сможет посмотреть на себя с такой высоты и под таким углом, под которым его увидел великий русский поэт, а если и сможет, то такой взгляд все равно останется нежным и диким — и потому странным.
Владимир ГУБАЙЛОВСКИЙ.
КНИЖНАЯ ПОЛКА ПАВЛА КРЮЧКОВА
+9
Инна Лиснянская. Одинокий дар. М., О.Г.И., 2003, 512 стр.
Инна Лиснянская. Без тебя. Стихи 2003 года. М., “Русский путь”, 2004, 84 стр.
Мне приходилось слышать, что стихи, написанные и опубликованные Инной Лиснянской в последнее время — в двадцать первом календарном веке, — не только отличаются особенной силой и оригинальностью, но и в целом — как бы это сказать? — значительнее ее предшествующей лирики. Мол, вот тут-то она и стала классическим поэтом, после сборников-циклов “Музыка и берег”, “Тихие дни и тихие вечера” и — особенно! — “В пригороде Содома” и “Гимн”1. В эти же времена в отношении Лиснянской активизировался так называемый “институт премий”, в ее сторону повернулось и телевидение, о ней стали снимать телепередачи и целые фильмы. Станислав Рассадин, который “всю жизнь” писал про Семена Липкина, напечатал в “Континенте” огромную статью о ее поэзии. Наконец, “авангардное” издательство выпустило в своей поэтической серии ее книжку.
Думаю, что тут все сразу — и спонтанно, и закономерно. Перечитать ее старинное, тридцатипятилетней давности стихотворение “Я и время — мы так похожи!..” — и все встает на места. “Преимущества никакого / Ни ему не дано, ни мне, / Лишены очага и крова, / Мы бежим, как за словом слово / В обезумевшей тишине”.
Что же до мифического, на мой взгляд, ощущения некоторой “неравноценности” старого и нового, то думаю, что во многом оно связано с появлением ее поздней (в таком объеме и такого накала) интимной лирики. Действительно, любовных стихов той силы, какая есть в “Гимне”, наша современная поэзия не знала давно. Ну а поскольку любить и талантливо писать о любви — редкость, да еще и не в самые молодые годы, то изумление адекватно событию… Но вот, перечитывая объемный, пятисотстраничный, ретроспективный том, лицевая обложка которого украшена большой фотографией красивой, одухотворенной, чуть-чуть “восточной” женщины, — без дополнительных усилий вижу: ее дар был с ней изначально, всегда; “росло” лишь мастерство и житейская мудрость. Этот одинокий дар пришел к ней, очевидно, с той самой поры, как Лиснянская отказалась быть “поэтом как все” и стала писать для себя, а не для публикаций (а это случилось очень давно!). Вот тогда, как мне кажется, и стало являться то, что делает большинство ее стихотворений чистым волшебством: “мысль — звуковая вспышка…”.
Таинственно сплавив музыку и озарение, постепенно “подобрав” свой поэтический инструментарий, где молниеносная парадоксальность (об этой ее интенсивности говорил когда-то Бродский) окружена чеканным, живописным орнаментом, где лексический запас честно растет вместе с веком, где речь и природа благодарно и равноправно очеловечены, где человеческие чувства — жалость и вина — нечеловечески расширены и обнажены и при этом всем сохранена древняя песенная традиция, — Инна Лиснянская создала совершенно новый поэтический звук, новую поэтическую вселенную и счастливо обрела своего верного читателя. И еще редкость: Лиснянская обрела не только читателя просвещенно-искушенного, но и одновременно так называемого “простого человека”. Взять хотя бы тех самых обычных домохозяек, которые утирают слезы над ее книжками. А такие есть, и их немало. И дополнительно любопытное, недавно обнаруженное мной: поэзию Инны Лиснянской любят совсем молодые люди, отношения с которыми — особая проблема для любого писателя.
Читать дальше
