Слышишь — год ушедший, день вчерашний,
Нынешний в дрожащей туче птиц.
Прошлое торжественней и строже,
Мы припомним действие потом
Беспричинных вспышек этой дрожи
В воздухе промерзшем и литом.
Мы припомним начинанья года,
Мы сравним предчувствия с бедой.
Ночь идет. Хорошая погода.
Птичья суетливая свобода,
Черный шум над камнем и водой.
Арбатская площадь
Дрожит асфальт поверхностью покатой.
Февраль усталый дышит тяжело.
На площади в преддверии заката
Еще светло.
Еще движенья сохраняли вялость,
И свет лился холодною волной.
Сознанье понемногу размывалось
Как будто в оболочке слюдяной.
А рядом со ступеней перехода
Средь освещенной, выпуклой земли
Бесшумные скопления народа
На площадь оживленную текли.
Но ангел вострубил о преставленье
Дневного света — и столкнулись мы,
И скрылись в неизвестном направленье.
И это был последний день зимы.
И разом опрокинется все это:
Толпа и площадь на исходе дня...
О ангел мой, не торопи меня,
Пребудь концом того дневного света,
Но не теперь. Пусть будет долгий вечер,
И долгий свет, и улиц ширина —
Распахнута. И будет день отмечен,
А дальше будет долгая весна.
Вода прольется с кровельного ската...
В последнее февральское число
На площади в преддверии заката
Еще светло.
* *
*
Где зелень вскипает на камне,
Где в мае закаты страшны,
Проворные наши исканья
В беспамятство погружены,
И в бешеной зелени этой,
В верхушках листвы дождевой
Начало московского лета
Шумит над моей головой.
Ни слова о нашей потере,
Весенние бредни развей,
Покуда распахнуты двери
В дома наших добрых друзей.
Купаясь в росе и в озоне,
Которым весь свет напоен,
Скворцы на зеленом газоне
Вершат поутру моцион.
И, в облачной светлой водице
Взмахнув напряженным крылом,
Колеблет далекая птица
Бесплотный летучий объем.
В замедленном сонном теченье
Дождливых июньских затей —
Ни верности, ни отреченья,
Ни слова о жизни моей.
Одинокий парус Остапа Бендера
Беляков Сергей Станиславович — литературный критик, историк литературы. Родился в 1976 году в Свердловске (ныне Екатеринбург). Окончил Уральский Государственный университет. Заместитель главного редактора журнала “Урал”, автор ряда статей в этом журнале и в научных сборниках. В “Новом мире” публикуется впервые.
“Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?”
После этой насмешливой фразы, как вы помните, “зарвавшийся беспризорный отстал”. Мне же любопытство не дает покоя, и я продолжаю настаивать. Да, именно ключ. Но не от квартиры. И не деньги… После такого заявления придется кое-что пояснить. Дело в том, что я читатель по призванию. Я, кажется, и помню себя с тех пор, как начал читать. Теперь, став автором полутора десятков больших статей и более сотни рецензий, я по-прежнему чувствую себя не критиком, а именно читателем. Преимущество читателя в раскованности, свободе от принятых мнений, в доверии к интуиции и фантазии. Интуиция и фантазия сближают читателя и автора книги, хотя они и одарены этими свойствами в разной степени. Я не посягаю на ученые труды филологов, историков литературы. Но я настаиваю на праве читать, не обращая внимания на указующий перст специалиста. В конце концов, именно для читателя и пишут книги. Теперь, правда, многие авторы, минуя такой капризный и непредсказуемый адресат, нацеливаются непосредственно на жюри престижной премии. Разумеется, это не относится к литературе одноразового употребления. Но были же времена, когда интересами и вниманием читателя не пренебрегали даже великие. “Заранее подготовить для читателя понимание этой речи” (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч., т. 11, стр. 168). И вот перед читателем разбрасывали приманки, ставили капканы, заманивали в ловушки, долго держали перед запертой дверью и потом неожиданно ее распахивали, а иногда доверчиво, как доброму другу, оставляли ключ под ковриком. Найти еще одну загадку в книге, которую знаешь почти наизусть, а потом долго подбирать ключи к ней, поверьте, — увлекательное занятие.
Читать дальше
