Другая жизнь, другая литература. Беседу вел Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2005, № 32, 1 сентября.
Говорит Сергей Есин: “Это вообще поразительное свойство современного романа: его дочитываешь с интересом до половины, а потом понимаешь, что это тихая, спокойная имитация. <���…> Я никогда не думал, что скука (ее наличие или отсутствие) станет для меня критерием в литературе. Но дело в том, что другие критерии и вкусы давно кончились. Школа Белинского — гениальная школа, но она хороша для определенного этапа. Действительно, ведь когда-то критика заменяла собой и литературу, и философию, и эстетику, и физиологию. Сейчас достаточно, чтобы мы верили человеку, который скажет „скучно”, — и это будет как последний гвоздь, забитый в гроб произведения”.
Александр Елисеев. Умерла ли идея всеславянского единства? — “АПН”, 2005, 29 августа .
“Автор этих строк является убежденным сторонником изоляционизма. Но для него очевиден тот факт, что великой стране, каковой мы продолжаем еще оставаться, нужна экспансия, причем не только внутренняя (освоение Сибири и т. д.), но и внешняя. Просто она должна быть не геополитической, но геокультурной (формула Бориса Межуева). <���…> Кстати, это надо сделать еще и для того, чтобы сыграть на опережение. Наши геополитические оппоненты ведь могут обернуть панславизм уже против нас. Выше упоминалось уже о старинных проектах создания антироссийского панславянского союза во главе с Польшей”.
Ирина Ермакова. Переводчик. Стихотворения. — “Интерпоэзия”, 2005, № 2.
Ранний Верлен барабанит в стекло
буйствует в каплях секущих
как же размыло тебя развезло
сентиментальный прогульщик
как же ты зба ночь пожух посерел —
дождь тарахтит без акцента
автор скандалит — на опохмел
клянчит хоть каплю абсента
Переводчик не пьет и не спит
свет слипается и болит
.....................................
См. также: Ирина Ермакова, “Вниз по карте” — “Октябрь”, 2005, № 9 .
Мария Семенова. “За писательство я поплатилась тем, что разучилась нормально читать книги”. Беседу вела Мария Терещенко. — “Газета”, 2005, № 175, 16 сентября.
“Правда, сразу же невзлюбила „Три мушкетера”. По той простой причине, что д’Артаньян этих несчастных гвардейцев кардинала нанизывает как сардельки на свою шпагу, а это, простите, живые люди. У каждого — жена, дети, любовница, друзья. А он на них фехтовальное мастерство демонстрирует, и ему до них, как сейчас говорят, фиолетово. Ну как так можно? Я и сейчас этого не понимаю, и в детстве понять не могла. Зато очень любила трилогию Яна — „Чингиз-хан”, „Батый”, „К последнему морю”. Мне нравилось, что вроде монголы, вроде исторические враги Руси, а они там показаны как нормальные живые люди”.
Борис Жуков. Об отражении эволюционных идей в массовом сознании. — “Знание — сила”, 2005, № 9 .
О том, что “не испорченное наукой” сознание стихийно становится на позиции ламаркизма . “<���…> массовое сознание предпочитает не те модели, которые наилучшим образом отражают описываемое ими явление, а те, которые лучше всего вписываются в его собственную структуру”.
Олег Ильинский. Творческий облик Бориса Пастернака. (Из архива Татьяны Ильинской). — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2005, № 240 .
“Русская литература не создала в форме романа другого такого законченного образа поэта, каким является доктор Живаго. Стихия поэзии — это живая сила, основная сила, действующая в Юрии Живаго. Вокруг нее строится его характер. Как действующее лицо — Живаго пассивен, потому что вся его активность уходит на художественное преображение мира, на лирико-психологический комментарий к эпохе, которым является весь роман в целом”.
Ср.: “Но есть еще более крупная проблема [для киноадаптации романа] — неопределенность самого Юрия Андреевича Живаго (да и Лары тоже) как характера. Никто не знает, чего хочет этот талантливый человек и отчего он страдает”, — пишет Юрий Арабов (“Доктор Живаго. По мотивам прозы Бориса Пастернака” — “Искусство кино”, 2004, № 12 ).
Императив в игривой форме. Беседа Валентины Полухиной с Наташей Спендер. Предисловие Валентины Полухиной. Перевод с английского Анастасии Кузнецовой. — “Новая Юность”, 2005, № 3 (72).
Читать дальше
