Владимир Бондаренко. Сумеречное состояние Саши Соколова. Русский юродивый между собакой и волком. — “НГ Ex libris”, 2005, № 34, 15 сентября .
“„Палисандрия” вывела его в известные писатели, она же и надолго заставила замолчать. Думаю, нынешнее молчание Саши Соколова, осознанное писание в стол, — результат публикации „Палисандрии”. Писатель сам себя наказал”.
Георгий Бородин. Анимация подневольная. — “Кинограф”. Журнал прикладного киноведения. 2005, № 16.
Рубрика “Препринт”. Первая из шести глав законченной книги “Анимация подневольная”, написанной в 2000 — 2004 годах. История взаимоотношений анимации и советской власти в 20 — 60-е годы. Очень интересно . Цензура, и не только. “Прежде всего необходимо прояснить, что явилось причиной перевоспитания Шапокляк, в какой момент это произошло…” (это уже госрекомендация 70-х годов).
Виктор Брюховецкий. Просто выпало жить. Стихи. — “Москва”, 2005, № 7 .
Звезды совмещенье с державным орлом
Приводит к тому, что крестьянин в деревне,
Забытой богами, за нищим столом
Сидит, одичав, и глядит, как деревья,
Листвою желтея, бредут у окна
И тихо, и глухо. Темнеют корою.
Затем исчезают. Но если — луна,
Являются вновь, и тогда за горою
Слышнее шоссе и светлеет трава;
И лунные пятна, как белые мыши,
Бегут по столу, и крестьянин не слышит,
Как тихо седеет его голова.
Михаил Бутов. Первая странность джаза. — “Люди и песни”, 2005, № 3 .
“Именно джаз, как никакая другая музыка, появившаяся или развивавшаяся в минувшем столетии, оказался намертво спаян с этим веком на всем его протяжении. Джаз родился вместе с ним и не пережил его”.
См. также: Михаил Бутов, “Вторая странность джаза” — “Люди и песни”, 2005, № 4; статья сопровождается музыкальными иллюстрациями на бесплатном CD-диске, прилагаемом к журналу.
А будет и третья .
Дмитрий Быков. Быков- quickly: взгляд-77. — “Русский Журнал”, 2005, 4 сентября .
“Год назад можно было думать, что самое страшное позади. Оказалось — нет. Из открытой кровавой раны Беслан превратился в огромный гнойник. А гнойники бесполезно заваливать ватой или заливать медом. На этой стадии надо лечить весь организм, всю кровь. Колоть антибиотики. У нас же установилось вот какое распределение обязанностей: либеральная интеллигенция и правозащитные публицисты изо всех сил раздирают ногтями саму язву, а власть пытается прикладывать к ней деньги, веря в их чудодейственную силу, и продолжает напропалую врать больному, утверждая, что ему не так уж и больно”.
Дмитрий Быков. Быков- quickly: взгляд-78. — “Русский Журнал”, 2005, 14 сентября .
“В только что вышедшем „Пастернаке” („ЖЗЛ”) я заметил несколько ошибок, которые поздно вносить в список замеченных опечаток. [Далее приводится список опечаток.] <���…> Есть несколько корректорских произволов — тут я должен просто обозначить свое особое мнение: в конструкциях типа „так и не оконченная поэма”, „так и не переизданная повесть” — „не” с причастиями у меня везде стоит отдельно, а в книжном издании, к сожалению, слитно. Случаи спорные, вариативные, и тем не менее”.
Алексей Варламов. Красный шут. Биографическое повествование об Алексее Толстом. — “Москва”, 2005, № 7, 8, 9.
“Если пытаться найти ему какую-нибудь литературную параллель, то, как это ни парадоксально, ею окажутся герои романа, который чуть позднее писался на другом краю земли и стал бестселлером — „Унесенные ветром” Маргарет Митчелл. В Толстом есть что-то и от Рета Батлера, и от его жены Скарлетт, которая в разгар всех своих мытарств произносит клятву посреди разоренной усадьбы: „Бог мне свидетель, Бог свидетель, я не дам янки меня сломить. Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. Ни я, ни мои близкие. Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать”.
Толстой никогда всерьез и не голодал, нигде не крал (хотя в плагиате его обвиняли) и никого не убивал, но сравнение с героями Митчелл тем интереснее, что в „Унесенных ветром” речь идет о социальном катаклизме, о гибнущем мире южных аристократов и о самых цепких живучих людях, которые находят в себе силы не стать жертвой истории и гражданской войны, но жить, работать и добиваться успеха. Замените янки на большевиков, и вы получите формулу Толстого: я не дам большевикам меня сломить . Даже если для этого самому потребуется стать большевиком”.
Читать дальше
