За годы советской власти коммунисты почти выкорчевали православную идею, православную мысль. Нынешнее возрождение религии в России востребовало не теологическую, содержательную составляющую православия, а внешнюю, декоративную: ритуал, обрядность, атрибутику. Соборы и храмы — это, наверное, очень важно. Но пока не видно, чтобы рядом с ними росли дворцы интеллекта. Вероятно, и это придет, но пока — духовное недоедание.
А относительно того, что состоявшиеся экономически люди ищут истину в каббалистических сектах, то, как мы уже говорили, во многом, в том числе и в следовании модам нью-эйджа и простого нетитулованного жульничества, Россия немногим отличается от остального мира. Вот и каббалистическое шарлатанство победно шагает не только по России, но и по благополучному Западу. Там никто ничего не рушил, церкви не взрывал, там по цивилизации прошел каток научного рационализма. Наука была самоуверенной и самонадеянной дамой не одно столетие. Она не допускала сомнений и детерминизмом клеймила неопределенность. То ли постарев, то ли поумнев, наука существенно изменилась за последние сто лет”.
Классическим введением в настоящую каббалу является небольшая книга Адина Штейнзальца: “Роза о тринадцати лепестках”, с которой можно познакомиться на сайте его Института в рубрике “Книги” . Ясное и превосходное повествование этой книги не содержит ни единой формулы или термина.
Применение каббалы имеет чрезвычайно широкие границы, — и поскольку сама она является уже неотъемлемой частью традиции, то никаким образом она не может быть взята в отрыве от всего иудаизма. Псевдомагические практики “белой магии” остались в Средневековье как пережиток “полевых испытаний”. Безусловно, мистическое учение, направленное на изучение структуры духовной составляющей мира, ее взаимодействия с миром действия, не могло не подпасть под искус простого и могучего желания изменить окружающий мир. Однако уже с ранних пор становления каббалы в традиции иудаизма существовали сильнейшие запреты на ее практическое применение. (Например, одним из таких запретов был безоговорочный запрет на предсказание будущего.) Сегодня каббала является одним из инструментов теории познания. Приведу только два из многих примеров ее применения. Первый — это так называемая “социологическая каббала”, разработанная равом А.-И. Куком и предназначенная для изучения современной истории. А второй — более экзотический: каббала дает возможность приблизиться к отличному от традиционного способу осмысления одной из основных проблем лингвистики: к вопросу о том, как именно при коммуникативном акте звук слова порождает в воспринимающем сознании смысл.
Василь Быков. Час шакалов. Повесть. М., “Время”, 2005, 128 стр., 5000 экз.
Последняя повесть Василя Быкова — “Грустная история о том, как простой парень, ветеран-афганец становится цепным псом режима — и нет пути назад: ведь „жизнь каждого движет своя сила, порою злая, недобрая сила”” (“Книжное обозрение”).
Евгений Вербин. Интересно! Прага, “Чешские Будеевицы”, 2005, 270 стр.
Ироническая поэзия и стихотворные пародии из трех изданных ранее книг: “Плач по оторванной пуговице” (1985), “Вернисаж” (1988), “Театр абсурда” (1990) — с прибавлением новой, публикуемой в этом издании, “Игра”: “Ей еще нет двадцати, а она уже замуж сходила. / Правильно: раньше пойдешь, раньше вернешься назад” (из “Маленьких элегий”).
Из века в век. Болгарская поэзия. Стихотворения. Составление, предисловие, примечания к книге Е. В. Исаевой, С. Н. Гловюка, А. В. Герасимова. Предисловие к серии В. Г. Куприянова. М., “Пранат”, 2005, 703 стр., 1000 экз.
Антология современной — точнее, второй половины ХХ века — болгарской поэзии. Представлены более 150 (!) поэтов. Билингва. (“Это охотничье поле листа — / белое лобное место для мыслей. / Мир вне его — и не нужен, и стар, / реален, неистов. / Я отгораживаюсь сама — / черными буковками тку колдовство я. <...> вне его — жизнь не нужна и пуста, / вымышлен мир и немыслим” — Валентина Радинска в переводе Е. Исаевой).
Бахыт Кенжеев. Названия нет. Книга стихотворений. Алматы, “Искандер”, 2005, 60 стр., 2000 экз.
Новая книга стихов. “Ночь. Фет. Нелестный шелест веток / сирени. Прошлогодний снег, / и я другой не знаю, где так / устало дышит человек, / и от до самых до окраин, / где рожь, и соль, и нищета, / вздымает крылья птица-каин / из-за кавказского хребта”.
Читать дальше
