— Он называл ее Аня.
— Может, какая-то другая Анна Васильевна, — сказала она равнодушно.
— Может быть, — согласился он. — А что, в Болязубах есть еще Анна Васильевна?
— Нету. Он вам показывал телескоп?
— Сказал, стоит на чердаке. Но я не смотрел.
— А я смотрела. — Она оживилась. — Еще в школе когда. И Марс видела. И Сатурн. Сатурн вроде как с крылышками, это кольцо у него такое, набекрень немножко, а у Марса полярная шапка. Он на теннисный мячик похож, только красный. И очень быстро движется. Только поймаешь, он уже — раз!
Она так же внезапно замолкла.
Он бросил сигарету на землю и затоптал подошвой.
— Как вы думаете, — спросил он, — почему Шкловский изменил свое мнение касательно жизни на других планетах?
— Кто?
— Астроном Шкловский.
— Не знаю такого, — сказала она. — А он изменил?
— Да. Сначала утверждал, что во Вселенной очень много населенных планет. Потом передумал. Сказал, жизнь есть только здесь. На Земле.
— Наверное, ему пригрозили, — сказала она и поглядела ему прямо в глаза.
— Кто?
— Инопланетяне, кто же еще. Они давно здесь. Ходят между нами. Особенно в глубинке, тут им безопасно. В Болязубах половина жителей — инопланетяне.
— Да, — сказал он. — Я заметил. Они не выходят с людьми на контакт.
Она помолчала. Потом добавила:
— А если серьезно, он понял, что нет никаких других планет, кроме Земли. Совсем нет. Когда это ему открылось, он, наверное, не захотел расстраивать людей. Но и обнадеживать не хотел. Поэтому просто сказал: не ищите, мол.
— А телескоп?
— Это несерьезно, — сказала она. — Мало ли что нам могут показывать в телескоп. Ладно, пошли. Вы идите, а потом я. Вы все равно быстрее, я с чемоданом.
— Инна, — сказал он, — наверное, имелось в виду, что вы не должны никого просить о помощи. Но раз уж мы встретились на дороге, то давайте себя вести как люди, встретившиеся на дороге. Если не хотите идти со мной, я переложу себе хотя бы часть вещей. Как тогда.
Она задумалась, сдвинув брови. С возрастом она будет очень похожа на Анну Васильевну.
— Нет, — сказала она. — Вы идите. Давайте-давайте. — Она даже взмахнула руками, словно отгоняла кур. — А я пойду за вами. Раз нельзя, значит — нельзя.
— Я вас уверяю, все совершенно наоборот. Никогда нельзя действовать по правилам. Те, кто действуют по правилам, всегда неправы.
Она отвернулась и стала чертить носком кеда в земле, разбрасывая в стороны бурые двойные иглы.
Он поднялся.
— Ладно, — сказал он. — Я это… пойду. Тут вообще водятся крупные звери?
— Что? — удивилась она.
— Ну… волки там, медведи... — Он улыбнулся, чтобы это прозвучало несерьезно.
— Волков вроде нет... — Она наморщила лоб. — Лисы есть. Косули. Кабаны. Вот с кабанами надо осторожно.
— Как я могу осторожно с кабанами?
— Ну, идите по тропинке. У вас фонарик есть?
— Есть.
— Ну вот, смотрите, куда идете. Послушайте, от клыков кабана погибает в миллион раз меньше народу, чем от автомобилей. В миллиард.
— От автомобилей — да, — сказал он медленно.
— Это просто, ну, по наследству досталось, от первобытных людей.
Что в лесу надо бояться. А мы сами себе сделали жизнь гораздо страшнее. Вы лучше под ноги смотрите, тут могут быть гадюки.
— Ясно, — сказал он. — Гадюки.
— Укус гадюки редко приводит к смерти, — сказала она. — Хотя он, конечно, очень болезненный. Меня в детстве кусала гадюка, между прочим. Было очень больно. А еще тут водятся ужи. У них на голове два желтых пятна, по бокам. А у гадюки голова треугольная и сплошь темная. Вы идете или нет?
— А я к ночи дойду?
— Откуда я знаю? — спросила она раздраженно. — Вот, уже почти ночь. Вы хоть воду с собой догадались взять?
— Да, — сказал он. — “Поляна Квасова” называется.
Ему не хотелось уходить, как не хочется выходить зимой из теплой квартиры в утренний сумрак, когда по земле стелется поземка и в соседних домах горят окна. Тем не менее он встал, натянул куртку и вдел руки в лямки рюкзака.
Тропинка перед ним была светлой, а сосны вокруг — темными на фоне зеленоватого сумеречного неба. В лесу вообще темнело гораздо резче и страшнее, чем на открытой местности. Когда он последний раз был в лесу?
Он прошел несколько метров, прислушиваясь на случай, если она передумает и окликнет его, но позади было тихо.
Читать дальше
