Егор Холмогоров. Алексей Толстой как зеркало русского консерватизма. — “Русский Проект”, 2007, 9 июня .
“Алексей Николаевич Толстой, несомненно, один из крупнейших русских писателей — не только ХХ века, но и всей истории нашей литературы. Если ему и отказывают в звании „великого”, то тут есть две причины — субъективная и еще более субъективная…”
“<���…> русская литература в ХХ веке была уничтожена и перепахана модерном еще начиная с Чехова (прием не столько Чехова-прозаика, сколько драматурга с его шизофреническими пьесами). Крест был выдернут и из нее, сорван с шеи в припадке босяцкого гнева или пропит в декадентском кабаке. И из гигантов послереволюционной русской прозы — Толстой единственный, на ком крест оказался, несмотря на все грехи (интересно, что тема пропитого креста в „Петре Первом” встречается многократно). Из четырех наиболее выдающихся, на мой взгляд, русских писателей первой половины ХХ века — Платонов, Набоков, Булгаков, Толстой, — Набоков и Платонов порывают с человеком радикально, их главным героем оказывается слово, язык. Слово больное, воспаленное, зачумленное, гениальное в помешательстве и идиотизме — у Платонова. Слово утонченное, рафинированное, становящееся все более прозрачным, как герои „Приглашения на казнь”, взятое на столь высокой ноте, что его то ли уже не слышно, то ли от него больно в ушах, как у Набокова. Пародируя отзыв Бродского о Платонове, можно сказать, что если Платонов заводит русский язык в тупик и счастлив тот язык, на который он непереводим, то Набоков заводит тот же язык в тупик абсолютной переводимости. Набоков может быть переведен на любой язык, даже на украинский”.
“Толстой предельно ясно обозначает главный идеологический конфликт русской истории . Это совсем не конфликт между либерализмом и самодержавием или коммунизмом, не конфликт между западничеством и славянофильством, не между русофилией и русофобией. Все это периферийные, случайные, наносные столкновения. Что в самом деле раздирает русскую душу — так это конфликт между державностью и анархизмом . Только эти две подлинные силы — анархия и порядок, своеволие и государственность и соглашается он замечать как подлинно великие, подлинно русские и действительно всерьез конфликтующие силы. Либо порядок, держава, дисциплина, приправленные дыбой и револьвером, либо своеволие, растекание и своежитие с элементами легкого грабежа, похабщины и декаданса. Либо служить, служить государству, царю, народу, либо „волюшку свою потешить”…”
См. также: Александр Соломин, “Алексей Толстой как зеркало русской контрреволюции” — “Подъем”, Воронеж, 2007, № 4.
См. также рецензию Павла Басинского на книгу Алексея Варламова об Алексее Толстом (“ЖЗЛ”) в настоящем номере “Нового мира”.
Егор Холмогоров. Атомное Православие. — “Русский Проект”, 2007, 25 июня .
Текст лекции, прочитанной в городе Сарове 14 июня 2007 года перед сотрудниками Федерального ядерного центра в Сарове и Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики.
“Суть этой идеологии в нескольких положениях. Первое — религиозная и историческая миссия России состоит в том, чтобы обеспечить русским людям и всем православным максимально благоприятные условия для того, что преподобный Серафим назвал “стяжанием Духа Святого”, для приближения к Богу. Второе — чтобы обеспечить успешное выполнение этой миссии, России мало быть православной державой. Прежде всего ей нужно быть сильной державой, чтобы никто, никогда и никаким оружием не посмел заткнуть рот нашему свидетельству о Христе. <���…> Вот и вся суть, которую можно определить просто — чтобы оставаться православной, Россия должна быть сильной ядерной державой, для того, чтобы оставаться сильной ядерной державой, Россия должна быть православной. В этом и состоит Атомное Православие . Просто, как дважды два. А дальше начинаются подробности, которые к этой формуле ведут и которые из нее следуют. Причем эти подробности не столь просты, поэтому о них придется говорить более обстоятельно…”
Сергей Чернышев. Россия как захват и поглощение. — “Русский Журнал”, 2007, 25 июня .
Читать дальше
