Но — усилиями “Ардиса” — через полтора года после смерти Шилова с велеречивым предисловием, подписанным “Я. Коган”, и инскриптом, что запись “произведена В. А. Катаняном в 1950 году”, диск вышел — правда, в несколько другом оформлении.
Перед тем как перейти к представлению и никак не оценивая “десять лет — туда, десять лет — сюда”, сообщу, что фотография “пробного” шиловского компакта была без комментариев опубликована в его последней книге “Голоса, зазвучавшие вновь” (М., 2004), а “воспоминание” об этом CD отыскалось во всемирной Сети.
Оно принадлежит энтузиасту-исследователю из Казахстана Анатолию Валюженичу, много лет изучающему все, что связано с Осипом и Лилей Брик. Этот ветеран энергетики не имеет никаких ученых “литературных” званий, не принят даже, как пишет взявший у него интервью Геннадий Доронин, в тамошний Союз писателей, но активно участвует во всех публичных дискуссиях “Маяковский — Брики”, в том числе и в международных.
Вот он рассказывает на сайте www.kazpravda.kz — летом все того же 2004 года — об интересующей нас записи: “Есть такой звукоархивист — Лев Алексеевич Шилов. Недавно вышло очередное издание его книжки „Голоса, зазвучавшие вновь”. И там на одной из страниц приводится обложка компакт-диска, на котором записано чтение поэмы „Про это” Лилей Брик. Позвольте, почему я ничего не знаю про этот диск? Спрашиваю в музее Маяковского — в ответ пожимают плечами. А мы когда-то были знакомы с Львом Шиловым, он ныне директор музея Корнея Чуковского (после кончины Шилова музеем заведует Сергей Агапов. — П. К. ). Я звоню. Он говорит: „Диска нет, мы только хотим его издать. Ищем спонсора”. Я говорю, что половину Москвы поднял, чтобы найти диск. Тогда он мне отвечает: мы сделаем штук пять экземпляров, и один из них будет ваш. И вот недавно они сделали пять пробных дисков, и один из них у меня. Это подлинный раритет. Вот на нем надпись какая: „Анатолию Васильевичу Валюженичу с глубочайшим уважением — Шилов””.
Владимир Маяковский. Про это. Читает Лиля Брик. Аудиокнига. Студия книгозаписи “АРДИС”, 2005, Москва (серия “Литературные чтения”).
© & P АРДИС/Art Dictation StudioTM.
Общее время звучания 55 мин. 30 сек., формат смешанный.
Звукозапись чтения Л. Ю. Брик произведена В. А. Катаняном в 1950 году. Руководитель проекта Л. Шилов. Продюсер проекта Б. Фридман.
История написания этой поэмы многократно рассказывалась, в том числе и самой Лилей Брик. Близкие люди на время расстались, и поэма о “смертельном любви поединке” родилась на свет. Все, что предшествовало и сопутствовало ее появлению, — сегодня вотчина историков литературы, биографов и специалистов по чтению “в сердцах”. В конце концов, опубликовано возвышенно-покаянное, страстное письмо-дневник Маяковского, написанное в те зимние дни. Аркадий Ваксберг в своей книге “Загадка и магия Лили Брик” отозвался на этот почти сюрреалистический текст с помощью другого поэта: “„Никто из достоевских персонажей не впадал в подобное рабство” — так годы спустя прокомментировал это письмо благородный человек и прекрасный поэт Владимир Корнилов и был безусловно прав”.
С другой стороны, оценить результат этого добровольного любовного разрыва, случившегося зимой 1923 года, может каждый любитель поэзии. Поэма-то — необыкновенной энергии и таланта. Словом, рабство или нет, но оба снова были счастливы, и Лиля Юрьевна попросила у Маяковского отдать ей все, что связано с этой вещью. Таким образом сохранились черновики и наброски.
Итак, написав сестре в Париж, что поэма “в 1300” строк создана (“Значит — на пользу!”), и дождавшись окончания срока “моратория”, Лиля выехала с Маяковским в Петроград. Не обращая внимания на пассажиров, Маяковский прочитал ей “Про это” вслух прямо в вагоне и разрыдался. Спустя годы она написала в своих воспоминаниях: “Поэма, которую я только что услышала, не была бы написана, если б я не хотела видеть в Маяковском свой идеал и идеал человечества. Звучит, может быть, громко, но тогда это было именно так”5.
Теперь, спустя три десятилетия, она вслед за ним как бы повторила то чтение вслух — прочитала “Про это”, еще не ведая, что ее голос будет не только записан, но и размножен. Что она чувствовала, произнося это — от начала до конца — в частую микрофонную сетку?
Прочитала четко и почти вдохновенно. Никакой аффектации, словно бы идя за текстом, почти повинуясь ему. В некоторых местах явственно слышится и волнение, и боль. Это записывалось на тот же самый магнитофон, который “часто ставили на стол во время ужина (с согласия присутствующих), и таким образом сохранились разговоры людей, которые приходили в дом”6.
Читать дальше
