“Вот странное противоречие, которое принято объяснять болезненной вроде бы психикой Достоевского. Противоречие между особенно ясным видением (недоступным огромному большинству людей), безо всяких условностей и загородок, что такое есть человек, и — как следствие этого — уходом в состояние экзальтации: поднятыми к небу глазами и так далее и тому подобное. Одно тут влечет за собой другое, но это „одно” настолько уникально для данного индивида (то есть Достоевского), что судить его за экзальтацию и сентиментальность стиля, за условности и художественные огрехи весьма неразумно”.
“Я понимаю, что слова „не совсем здорового” и „декадентского” удивляют применительно к Диккенсу, и потому спешу уточнить, что имею здесь в виду данное Ницше определение христианской религии как нездоровой и декадентской. Диккенс и Достоевский в свете этого определения — особенные писатели, и не только для XIX века. Они особенные и рядом с Шекспиром, Толстым, Бальзаком, Расином — с кем угодно. Их особенность в том, что оба они, каждый по-своему, интимно, так сказать, до полной обнаженности , знают, что такое человек, для которого моральная Стена — ничто. И не просто знают, но восхищаются его силой и свободой, да так, будто не могут не
восхищаться. Вследствие чего — бросаются в другую крайность — в экстатическое превознесение такого человека, существа покоряющегося, слабого, жалкого во всех отношениях , как крошка Доррит или князь Мышкин”.
Дарья Суховей. Обзор современной русскоязычной поэзии Эстонии. — “Новые облака”. Электронный журнал литературы, искусства и жизни. Эстония, 2009, № 1 (53), 16 марта .
“Эстонская русскоязычная поэзия в большинстве своем представляет поколение 20 — 40-летних (пропагандисту и собирателю русской литературы Эстонии в единое целое Игорю Котюху — 30), которые не взрасли бы без творческих усилий Бориса Балясного (р. 1957) — поэта, переводчика, специалиста по теории перевода”.
Виктор Топоров. Львиная доля. — “Частный корреспондент”, 2009, 13 марта .
“А вот Иосиф Бродский говорил Соломону Волкову о верхушке пирамиды — о той верхушке, на которой в принципе не может быть никакой иерархии: все там великие. Но ведь Бродский разговаривал с Волковым (да и не с ним одним), как Мефистофель с Вагнером (не с композитором, объясняю для самых умных, а всего-навсего с простодушным персонажем из первой части „Фауста”). Он над собеседником издевался. Можно ли ему верить?”
Борис Филановский. Вундеркиндергартен. Природа вундеркинда противоположна природе современного искусства. — “ OpenSpace ”, 2009, 13 марта .
“Гений — это не совсем способности или природная одаренность, а нечто более поздневозрастное — как минимум способность суммировать. Герман Аберт писал про Моцарта, про его стилистические истоки: Моцарт был многочисленными безвестными итальянскими, немецкими и французскими композиторами своего времени. Причем, добавлю от себя, он был ими единомоментно, в каждом акте сочинения. Вундеркинд — это гениальная обезьяна. До поры ею был и Моцарт. Гением он стал, когда от подражания перешел к суммированию. <...> В моцартовскую эпоху суммирование было возможно. Более того, сумма технологий и рождала композитора. Сегодня не то. Умение сочинить „как раньше” порождает полуфабрикат. А выдающееся умение сочинить „как раньше” порождает не произведение искусства, а выдающийся полуфабрикат. Ядро композиции — рождение нового, противоположное воспроизведению чего бы то ни было. Оно, конечно, исходит из того, что уже было, но не может исходить из того, что все уже было”.
“Конечно, это все вопросы, которые выходят далеко за рамки музыкальной проблематики. Визуальные, например, искусства ставят их и отвечают на них гораздо острее, нежели музыка. Но хотя в музыке эти вопросы ставятся, пожалуй, менее очевидно, на них даются более фундаментальные ответы. В частности, такой: природа вундеркинда противоположна природе современного искусства. Потому что, хотя в основе творческого действия лежит акт суммирования, то есть воспроизведения, одушевляет его только акт выбора, то есть отказа. Кумуляция: энергия выходит через эстетически узкое отверстие. Можно также назвать это правильным забыванием”.
“Художник должен видеть чуть дальше ученого”. — “Власть”, 2009, № 10, 16 марта .
Читать дальше
