Марк Липовецкий. Траектории ИТР-дискурса. Разрозненные заметки. — «Неприкосновенный запас», 2010, № 6 (74) .
«<���…> основной метод модернизации, взращенный ИТР-дискурсом. Для него характерно противостояние „своего круга” (воспользуемся язвительной метафорой Людмилы Петрушевской) и „толпы”, притом что „свой круг” априори воспринимается как модернизированное общество будущего в миниатюре, стремящееся втянуть в себя новых соратников (но многих отсеивающее по причине их невменяемости)».
«Прогрессоры предстают как тайные реформаторы, но особого рода. Носители принципиально нового сознания, обусловленного тем обществом, из которого они прибыли, они стараются не вмешиваться в дела окружающей их „дикости”. Их стратегия — и она, полагаю, характерна для всего ИТР-дискурса — состоит в спасении „духовно близких” местных интеллигентов и в методичном влиянии, личным примером, на сознание близких к ним особей. (Плюс, разумеется, сознание собственного превосходства над „толпой”, питаемое энергиями „своего круга” и всяческими гаджетами.)».
Хуан Майорга. Любовные письма к Сталину. Пьеса. Перевод с испанского и предисловие «Любовное письмо к Майорге» Евгения Шторна. — «Нева», Санкт-Петербург, 2011, № 2.
Более чем странная пьеса о Михаиле Булгакове. «Не скрою того, что в первоначальной испанской версии допущено еще больше несоответствий с фактографией. Часть из этих несоответствий была изменена автором под влиянием моих рекомендаций, однако некоторые из них он все же сохранил, считая их полезными с драматургической точки зрения. В свое оправдание он приводит пример из Корнеля», — отмечает в предисловии переводчик.
Аркадий Малер. «Сказка о попе, купце и скандалисте Балде». — «Правда.Ру», 2011, 4 марта .
«Если какой-либо человек не может принять Христа и Его Церковь, потому что слишком любит Толстого/Горького/Маяковского и т. д., то тем самым он уже декларирует свой выбор и никакое „обеление” и „воцерковление” этих авторов ему не поможет — эти авторы уже мешают ему прийти в Церковь, а не помогают. То же самое касается „святого и равноапостольного” светско-советской религии поэта Пушкина — там, где он вступал в противоречие с православием, он делал это совершенно сознательно, что во многом объяснялось не столько даже его беспокойным нравом, сколько культурной модой дворянско-интеллигентской среды его времени».
«Таким образом, в миссионерских целях лучше не переиздавать кощунственные сказки с церковной редакцией, а способствовать распространению тех произведений автора, которые недвусмысленно обращали внимание читателя к Церкви, а такие произведения есть у большинства серьезных русских писателей и поэтов».
Мандельштам, Пастернак и поезд. «Нейтральная территория. Позиция 201» с Аркадием Штыпелем и Марией Галиной. Беседует Леонид Костюков. — «ПОЛИТ.РУ», 2011, 22 марта .
« Л. К.: <...> И, мне кажется, очень важный момент, я выскажу некоторую гипотезу, а ты скажешь, важно это или нет. Вот он подкидывает булавы, допустим. И там есть такая арифметика: 5 — 6 булав могут подкидывать несколько тысяч человек в мире, 7 — единицы. 8 — никто. И вот когда подкидывает…
А. Ш.: Нет, ты тут немножко путаешь в арифметике. 12 может быть…
Л. К.: Допустим, 9… 12 никто, да. Но когда мы смотрим на это: сколько булав в воздухе, там, 5 или 9 — почти не отличишь, их много . А для того, кто подкидывает, это очень важно. И то, что поэт — он выходит на какой-то уровень, который для него является конфликтным, на котором он не может… то есть изредка может, а в основном не может. Вот это очень важно. А он может выйти на 3 уровня до этого, когда он легко может, а зрителю все равно будет казаться, что это что-то потрясающее. Но поэт выходит на 8 булав, да?
А. Ш.: Лёнь, собственно говоря, квалифицированный читатель — это как раз тот человек, который видит…
Л. К.: Видит, сколько булав.
А. Ш.: …там 5 булав или 8.
Л. К.: Это да».
Юрий Милославский. «Стремлюсь к отчетливости…» Беседу вел Дмитрий Бавильский. — «Частный корреспондент», 2011, 1 апреля .
«Вот, к примеру, есть очень для меня важный нюанс: практически полный отказ от внедрения в текст собственной биографии. То есть буквально все должно быть сочинено. <...> При этом все, так сказать, объективные сведения (исторического, географического и какого угодно характера) обязаны быть строго выверены по документам, за исключением, понятно, тех случаев, когда в дело идут откровенные и сознательные „контаминации”. Читателя можно и нужно заставлять „обливаться слезами над вымыслом”, но его нельзя обманывать, над ним нельзя насмехаться, глумиться. <...> Вся „основополагающая” словесность, от античной и до конца XIX века, есть собрание сочинений. Вы ведь знаете, что даже само понятие индивидуального авторства, не говоря уж о пересказе собственной биографии, — дело довольно новое. Сочиненность — это, в сущности, главный отличительный признак того, что мы зовем художественной литературой».
Читать дальше
