— Тут всего полста километров, и будет вам Улаан-Бажи — пастушья стоянка, алтайцы скот держат. Андрюха вас там и ждет, на этой стоянке. Там и увидите его. А оттуда вам еще двадцать пять верст на лошадях до его кордона. Автомобильной-то дороги дальше нет. Им теперь дней десять еще отсюда на конях все это возить к себе в Актал. Тонна солярки, да мешков штук двадцать, считай — на полгода продуктов. Видите, как люди живут — на лошади и керосине, как в каменном веке. — Водитель переключил скорость, повернулся к Тане, взглянул на девочку. — Умаялись, поди, за дорогу? Который день-то уже едете?
— Двенадцатый.
— Вот так. Двенадцатый день. А у него сколько проживете?
— Два месяца, до конца лета.
— Потом обратно вам снова путь. Верхом-то ездить приходилось?
— Нет, никогда.
Над стеклом качался резиновый чертик, а за ним впереди шла под колеса сухая желтая дорога, сменяли друг друга склоны, пологие холмы, спуски и подъемчики. Машина въехала в узкую лесистую долину, а потом, через полчаса, они очутились на открытом пространстве, окруженном по горизонту горами.
— Вон папа едет. Папа, папа!
— Ага, он. Навстречу вам выехал. Во ведь, глазастая девчонка!
Теперь и Таня увидела Андрюшу на коне. Когда он подскакал, машина остановилась, и Андрей отдал коня спрыгнувшему из кузова огромному рыжебородому Жене, а сам залез к ним в кабину, обнял их, взял Лялю на колени.
— Я вас уже четвертый день здесь караулю. В Улаан-Бажи у Михалыча сижу. Тут рядом, недалеко уже. Сегодня решил проехаться навстречу немного. Устали?
Таня почувствовала, что устала. Но теперь уже не нужно было ни о чем думать. Просто потерпеть еще немного.
Как он сейчас на Колю похож! Возбужденный такой, и улыбка эта. Господи, неужели доехали наконец?
— Я коней привел. Сегодня, если успеем, дома будем. Если вода в реке невысокая.
— А что, она бывает высокая? — Таня все глядела в его лицо, какое-то изменившееся, загорелое. Он выглядел свежим, здоровым. Она немного успокоилась.
— Ну, видишь, дожди прошли. Да и в гольцах тает сейчас.
Девчонка вцепилась ему в шею и не отпускала. Андрей приглаживал ей темной рукой прядки на лбу. И похоже было, не знал, что сказать, просто улыбался.
— А почему ты под ноль пострижен?
— От клещей, мам, так удобнее. А то сейчас их прoпасть в тайге. Самый сезон.
На стоянке в Улаан-Бажи, пока мужики сгружали с машины продукты и бочки с соляркой, бабушка-алтайка отвела Таню и Лялю к себе в аил и покормила вареной бараниной. В аиле было прохладно, под крышей в дыму коптились кожи.
— Дорога — тяжело. Ок-ко, си-ильно тяжело. Кушай мясо хорошо. Еще вам атларда … на лошадь ехать потом.
На высоких нарах сидел, болтая ногами, маленький, сухой дедушка, в шапке, с уздечкой в руке, и изучающе смотрел на Таню. Потом вдруг громко спросил:
— Инженер?
— Я? Да, можно сказать, инженер. Я работала…
— Образование есь?
— Не слушай его, дочка. — Бабка махнула рукой. — Дурак, укпес глухой, не знает, что говорит. Все одно не слышит. Чай пейте.
Выехали только часов в пять вечера. Андрей разложил их вещи в седельные сумки, взвалил на одну из лошадей четыре связанные канистры с соляркой. Сверху посадил Лялю.
Тане досталась непонятного окраса темная лошадь по кличке Калтырь. На седло была брошена старая телогрейка, сбоку приторочена авоська, в которой изредка шевелилась кошка. Таню подсадили, она перекинула ногу и неуверенно замерла. Ей стало ясно, что двадцать пять километров не проехать в этом шатком седле, она свалится где-нибудь по дороге. Но было как-то все равно. Она как будто смотрела на это со стороны, даже немного сверху. Таня улыбнулась. “Непринужденная веселость с доброй улыбкой на лице не покидала ее в самые тяжелые минуты первых годов нашего исключительного существования”.
— Вам удобно сидеть? — спросил вдруг откуда-то снизу лесник Женя и подал ей поводья. Он ехал с ними в Актал, а второй лесник с директором, обеспечив кордон припасами, отправлялись с машиной назад.
— Да, все хорошо. А если он понесет? Что я должна?.. — Она не знала, что делать с поводьями.
— Не понесет. Это же Калтырь. — Женя рассмеялся, обнажив ряд золотых зубов.
— Ну а если все-таки такое случится?
Женя внимательно посмотрел на Таню.
— Тогда вынимайте ноги из стремян.
Читать дальше
