— А как там у вас? — Ничего умнее я придумать так и не смог.
— Кому как, — рассмеялась Ирина. — Но, в общем, жить вполне можно.
— А где вы сейчас? — Мой интеллект, видимо, начал немного трезветь.
— Ох, Владимир Яковлевич, — вздохнула Ирина. — Ничего-то я вам рассказать не могу. И не потому, что якобы страшную клятву дала. Просто вы абсолютно ничего не поймете.
— А может быть, попробуем? — не сдавался я.
— Вот вы, скажем, квантовую механику знаете?
— Ну, не так чтобы уж очень. Когда-то профессор Гусев читал нам физику твердого тела — это очень упрощенный вариант, очень частный случай. Ну так вот, на экзамене он разрешал, отвечая, смотреть в конспект. Так что знанием это не назовешь.
— Вот видите! А теперь представьте себе, что квантовая механика и то, что я буду вам рассказывать, — это все равно как арифметика и высшая математика. Так стоит ли пытаться?
Вот зараза, подумал я, и даже здесь сплошной материализм — механика, математика, хрен знает что!
— Ну, хотя бы скажите: почему вы сейчас здесь? Другие-то, ну, вы понимаете, этого не делают. Или не могут, не знаю…
— Дело в том, что я буду пребывать в этом состоянии до тех пор, пока мои останки не упокоятся на суше.
— Но ведь это же Персидский залив, как мне сказал Сергей.
— Так он же когда-нибудь пересохнет. На это уйдет не так уж и много времени. И тогда… Впрочем, вы этого не поймете.
Как ни странно, говорить было больше не о чем. Спросишь ее о “Тибетской книге мертвых”, например, так опять заведет про квантовую механику… Не обсуждать же с ней международную политику или какой-нибудь телесериал.
За спиной кашлянул Сергей.
— Не помешал? — зачем-то спросил он.
И мне вдруг вспомнилась совершенно дикая история двадцатилетней давности. Один мужик, который работал в соседнем отделе и жил рядом со мной, по пьянке сломал ногу. И я ему периодически приносил деньги по больничному листу. А однажды угодил на его скромный день рождения: он и его жена. Пригласили, и я сел за стол, поскольку, как я уже говорил, в таких ситуациях даже циррозники скрывают свой цирроз. Выпили средненько, и мужик поковылял курить на лестничную площадку. Хоть жена и говорила: да кури здесь, чё ты, в самом деле. Однако он сказал, что, может быть, гостю будет неприятно. Потому что он курил не “Яву”, а папиросы “Север”, которыми сибирские нефтяники от мошкары спасаются. Вышел. Покурил. Вернулся. И с места в карьер — я там стою курю папиросы “Север” по четырнадцать копеек за пачку, а они здесь трахаться договариваются!
Посмотрел я на Сергея осторожно, украдкой, но нет — все нормально, никакого нездорового блеска в глазах нет и в помине…
Допили по последней. Естественно, за Ирину. И за следующую с ней встречу. Я понял, что должен дать им возможность попрощаться как следует, по-семейному. И сказал, что подожду где-нибудь неподалеку, на тропинке. Расшаркался перед Ириной, мол, очень приятно было познакомиться и что если она позволит, то я буду ее навещать. Получив разрешение, пошел по направлению к тропинке, закуривая сигарету “L&M” по восемнадцать рублей за пачку.
Минут через десять появился и Сергей в своем прекрасно сидящем костюме. И мы пошли в сторону железной дороги.
Когда вышли на большак и были уже на почтительном расстоянии от того самого места, мне пришла в голову блестящая идея.
— Слушай, Серега, — сказал я, хлопнув себя ладонью по лбу, — а давай-ка мы с тобой двинем в Барково!
— А что там, в том Баркове? — спросил он недоуменно.
— А в том Баркове есть магазин. И там есть продавщица Шурка. Совершенно замечательная баба! Тебе в самый раз будет.
— А она буги-вуги может? — поинтересовался Сергей.
— Может, может! И еще кукарачу с гопаком!
— Пошли! — решительно сказал Сергей и засветился изнутри яростной жизнью.
От нахлынувших на нас чувств, ну и, естественно, еще и от выпитого мы запели.
По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с боем взять Приморье — белой армии афлот (так и пели, как в детстве, не понимая значения этого отнюдь не флотского слова)…
Парам-пам-пам, парам-пам-пам— орлята учатся летать! Парам-пам-пам, парам-пам-пам — орлята учатся летать! Парам-пам-пам, парам-пам-пам — орлята учатся летать!..
Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры — дети рабочих! Близится эра светлых годов, клич пионера “Всегда будь готов!”…
Читать дальше
