Новый Мир Новый Мир: Новый Мир ( № 7 2009)

“<...> культурные продукты, известные большому числу лиц, с высокой вероятностью не входят в число тех продуктов, которые больше всего нравятся каждому из этих лиц. Это противоречие между двумя функциями литературы можно выразить краткой формулой:то, что нравится — неизвестно, а то, что известно — не нравится”.

Следом напечатано послесловиеАлександра Мелихова, который среди прочего говорит: “Преодоление ужаса ничтожности — вот главная функция литературы.

А потребность его преодоления — ее вечная почва. <...> Словом, главная ценность писателя не в наличии каких-то особых знаний, а в наличии обнадеживающего, утешительного, лестного для его читателей мироощущения, без которого любое литературное мастерство способно заинтересовать лишь очень узкую группу эстетов. Мастерство не самоценность, мастерство — это средство сделать утешение убедительным.

Егор Холмогоров.Об искусстве хорошо умирать. — “Русский Обозреватель”, 2009, 6 апреля <http://www.rus-obr.ru>.

“Ведь что такое „Тарас Бульба”? Это —поэма о смертиво всем завораживающем многообразии ее ликов”.

“Встреча сбольюкак первым из вестников смерти опосредована для нас с тобой анальгетиками и антибиотиками. И мы, в сущности, ничего не знаем о мире, где из кожи резали ремни, где порка по субботам была частью любого здорового воспитания, чем жестокое членовредительство было непременным для любого мало-мальски серьезного смертного приговора, и где лучшим лечением раны считалась смоченная слюной земля. Наши деды во время войны еще знали. Мы — не знаем. Как следствие — 99 % из нас, за исключением разве что тех, кого учат этому в спецчастях или в монастыре, хорошо умирать разучились. Мы утратили искусство смерти и беспомощны перед столкновением с болью. Но мы узнаем — не знает история рода людского затянувшихся более чем на три поколения периодов „уютного и цивилизованного” житья. Не вытерпит человеческая природа столь продолжительной анастезии, даже если речь идет о жизни только самых обеспеченных и откормленных регионов (к числу каковых наше Отечество, увы, никак причислить нам не дают). Боль и смерть прорвут самый центр нашего бытия и изольются на нас серным дождем”.

“То, что делает „Тараса Бульбу” Бортко не рядовым фильмом, не заказной поделкой к юбилею и формальной программе патриотического воспитания, не только агитплакатом, бьющим в самое сердце (или что у них там вместо него — селезенка?) нелепости украинского сепаратизма, — это именно научение правильной смерти, умение жертвовать собою ради того, ради чего стоит жертвовать, а ради остального жертвовать другими, это умение драться до последнего и, уходя, принести себя в благоугодное всесожжение Богу”.

Алексей Цветков.Литературнонеобязанные. — “Книжный квартал”. Ежеквартальное приложение к журналу “Коммерсантъ/Weekend”. Выпуск пятый, 2009. (“Weekend”, 2009, № 13, 10 апреля).

Среди прочего: “В канун горбачевских реформ в Вашингтон, где я тогда жил и работал, прибыл Андрей Вознесенский и вопреки сложившемуся обыкновению мгновенно обрушил забор, десятилетиями отделявший эмигранта от делегатов из метрополии. Он рассказал мне о перспективах, которые открыл новый генсек перед мастерами художественного слова („Всех выпустим, все опубликуем”), и хотя в ту пору я был совершенно не в состоянии этому поверить, поразило сильнее всего то, что дело происходило в гостиничном номере гостя и в ходе брифинга мы выпили вдвоем бутылку водки. Подобных доверительных отношений у нас не было никогда — ни до, ни после, они возникли аномальным всплеском на какой-нибудь час, и невозможно было не проникнуться исключительностью момента. Это была, пожалуй, одна из самых роковых в тютчевском смысле минут моей жизни”.

Алексей Цветков.Великий уравнитель. — “Свободная среда”, 2009, 6 апреля <http://www.inliberty.ru>.

“Судя по всему, наше отношение к деньгам близко к физиологическому, и поэтому большой власти над ним мы не имеем. Кое-что об этом можно узнать из статьи Марка Бьюкенена, опубликованной в журналеNew Scientist. Как показали эксперименты, области нашего мозга, реагирующие на деньги, — те же самые, что реагируют на пищу. Деньги — нейтральный обменный эквивалент, а на протяжении большей части истории существования нашего (да и не только нашего) биологического вида главной материальной ценностью и предметом обмена была именно еда”.