Составитель Сергей Костырко
ПЕРИОДИКА
“2000”, “АПН”, “Ведомости”, “Вестник Европы”, “Волга”, “Газета.Ru”, “Известия”, “Итоги”, “Кифа”, “Крещатик”, “Культура”, “Литературная Россия”, “Литера_Dnepr”, “Московские новости”, “Нева”, “Новая газета”, “Общественное мнение”, “Огонек”, “OpenSpace”, “ПОЛИТ.РУ”, “ПОЛIT.UA”, “Правая.ru”, “Проектное государство”, “Русский Журнал”, “Русский Обозреватель”, “Соль”, “Citizen K”, “SvobodaNews.ru”, “Урал”, “Финам.FM”, “Частный корреспондент”
Михаил Айзенберг, Борис Дубин. ·Усилие соединения. — “ OpenSpace ”, 2011, 25 апреля .
О книге Елены Фанайловой “Лена и люди” (М., “Новое издательство”, 2011).
Говорит Михаил Айзенберг: “Я раньше уже писал о Лене и поэтому знаю, что ее поздние тексты очень трудно цитировать. Трудно что-то выделить и предъявить как образчик. Стиховой корпус не разбирается на части, а работает сообща — в соединении, в сцеплении. В стихах, мы знаем, главное — звук, звучание. Собственно звучанием здесь становится какая-то вибрация всего стихового корпуса, который, как кажется, вот-вот пойдет вразнос. Трудно предъявить кусочек вибрации”.
Говорит Борис Дубин: “Насколько могу судить, новейшая поэзия началась с того, что отделила друг от друга слово, обращенное к читателю — так сказать, мысленно отправленное адресату (метафорой здесь может быть письмо), — от слова, обращенного на себя, „слова как такового” (условно уподобим его зеркалу ). Так двигателем новой лирики надолго стало, а в некоторых краях и по сей день остается напряжение между двумя этими разновидностями, или планами, поэтической речи — широко распространенный и общепризнанный тип стихотворных писем „с оплаченным ответом” рассматривать сейчас не буду. Добавлю только, что воображаемого адресата модерной поэзии, он же ее герой, — скажем, бодлеровских „узников” и „побежденных” или „опозоренных” у Рембо, — как правило, невозможно представить себе ее читателем. И это второе коренное противоречие, каким стала питаться новая лирика”.
Андрей Архангельский. Поклонение П. — “Огонек”, 2011, № 15, 18 апреля .
“В книге, вышедшей в 1999-м, сенсационной была собственно мысль о том, что все вокруг, что мы считали настоящим, является подделкой. Спустя 12 лет о том, что мы „ненастоящие”, знают даже малые дети”.
“Тут можно вспомнить, что Стругацкие были гораздо „культовее” Тарковского, когда тот снимал „Сталкера”; но это не помешало Тарковскому пустить литературную основу — „Пикник на обочине” — на растопку собственного фильма. Без такого насилия режиссера над материалом, по-видимому, и невозможен фильм как полноценное произведение. Создатели „Generation П” не рискнули на „другое” — вырваться за границы того цинично-индивидуалистического, что было в книге и что соответствовало духу 1990-х и 2000-х, но сегодня переросло во что-то новое, более коллективное и сознательное”.
“Еще одна ошибка создателей фильма — то, что они решили, что „Generation П” смешная книга. Юмор у Пелевина, конечно, есть, но это не то, на что можно опереться. Пелевинский юмор — это трансформация скорби. И каждый рекламный слоган на самом деле эпитафия миру”.
Дмитрий Бак. Корпус русской литературы XX века еще не определен. Беседу вел Сергей Шаповал. — “Культура”, 2011, № 11, 7 — 13 апреля .
“Укажу на еще один важнейший факт истории литературы: рукописи горят, да еще как! Даже (теоретически!) обладающие высокими литературными достоинствами книги обречены на безвестность, если они не были своевременно прочтены и по достоинству оценены, противоположные примеры единичны и только подтверждают правило. Писатель — это тот, кого прочитали и оценили”.
“Роман Пастернака — для меня абсолютная вершина русской прозы прошлого века”.
Ольга Балла-Гертман. Проза не для чтения: Жизнь прежде смысла ее. — “SvobodaNews.ru” , 2011, 25 апреля .
О “Горизонтальном положении” Дмитрия Данилова: “В одной из неизъемлемых из русского литературного сознания фраз герой Достоевского призывал, помнится, „полюбить жизнь прежде смысла ее”. Так вот Данилов идет дальше: он показывает ту самую жизнь прежде смысла ее. Прежде предписанной классиками любви к ней. Прежде всякого к ней отношения. И косность фраз, которыми все это описывается, тоже неспроста. Он выявляет неизменные, никакими событиями не изменяемые структуры человеческого существования <...> Я бы сказала, это — экзистенциальный эксперимент. Это — книга „не для чтения”, да: это — книга для проживания. Акт не столько литературы, сколько экзистенциальной практики. Сопоставимая, рискну сказать, не столько с Роб-Грийе и Натали Саррот (которых она, как не раз уже было сказано, действительно приводит на ум), сколько, да простит меня православный Дмитрий Алексеевич, с „Духовными упражнениями” Игнатия Лойолы”.
Читать дальше
