Уинстон Черчилль. Изречения и размышления. Перевод с английского и вступление А. Ливерганта. — “Иностранная литература”, 2011, № 3.
Из раздела “Современники”:
“Владимир Ленин (1919). Ленин был доставлен немцами в Россию точно так же, как доставляют флакон с микробами тифа или холеры, который опорожняется в водопроводную систему большого города. И эта операция увенчалась полным успехом”. Замечательно, впрочем, почти все. Юмор — убийственный.
Елена Чуковская: “Мне кажется, нужно просто работать…” Беседовал Сергей Волков. — Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература” (Издательский дом “Первое сентября”), 2011, № 8 .
“ — Ваша мать, Лидия Корнеевна Чуковская, один из сильных и неоцененных писателей XX века. Как Вам видится ее личность?
— Я часто думаю о ее судьбе. Ее напрочь исключили из читательского сознания — а писатель должен входить в свое время. Вставление в эпоху потом — этот экзамен выдержал, как мне кажется, только Булгаков. Если бы „Софья Петровна” вышла в 1962 году, как намечалось, это было бы событием. Эта повесть была бы воспринята совсем иначе, чем в потоке перестроечной литературы. Впрочем, ее „Записки об Анне Ахматовой”, напечатанные в Париже, как мне кажется, в какой-то степени дошли до современников.
А „Памяти детства” — я считаю, что эти воспоминания об отце, — ее огромная заслуга, ведь ей было под семьдесят, когда она писала эту книгу. Память детства есть только у людей одаренных. У Лидии Корнеевны не сохранились ее дневники за эти годы. Когда она решила написать о Корнее Ивановиче, то взяла листы бумаги, держала их всегда под рукой и долгое время записывала на них отрывочно то, что могла вспомнить. Писала она для сборника Детгиза, который я составляла с Валентином Берестовым в середине семидесятых. Но к моменту, когда она кончила писать и я подала эту книгу в Детгиз (и все завидовали, приходили редакторы из других отделов, чтобы прочитать рукопись), — так вот, в этот самый момент ее исключили из Союза писателей. И мне вернули рукопись. Пришлось мне снять свое имя из составителей, уговорив Берестова дотянуть эту книжку, — но там уже не было „Памяти детства”.
И вот вам еще картинка того времени: из сборника Детгиза сняли и статью Сатуновского. Он написал статью „Корнеева строфа” и прислал ее нам. Лидия Корнеевна послала ему письмо, в котором отметила, что ему удалось действительно сформулировать особенность поэзии Корнея Ивановича. И Сатуновский вставил в свою статью ссылку на это письмо. Ему сказали: „Сноску снимете — статью напечатаем”. Но он отказался убрать это примечание. Статью исключили из сборника, и она вышла только в девяностые годы. Лидии Корнеевне удалось преодолеть многолетнее замалчивание в сознании отдельных читателей, а в массовом сознании — нет. Это не только ее судьба. Возьмите даже „Архипелаг” — вот я помню: иду я с портфелем, в котором лежит перепечатанный „Архипелаг”, и думаю: „Если хотя бы десять человек это прочтут, то жизнь изменится”. А мы видим, что уже столько людей прочли...
— А жизнь не изменилась?
— Перемен очень много, да и многие люди изменились. Меняться должны люди, а через них — страна”.
Инесса Яжборовская. Катынское дело: на пути к правде. — “Вопросы истории”, 2011, № 5.
Повествование доведено до наших дней. Здесь, в частности, подробная хронология того, как с темой катынской трагедии “работали” перестроечные и постперестроечные коммунистические лидеры.
Составитель Павел Крючков
