Интересно, что кругом как-то все буднично, или так долго этого ждали, что не воспринимаем это как неожиданность.
Что же показала война?
Что человек способен на величайшие жестокости, на величайшую подлость.
И что он способен на великий героизм, на замечательную душевную красоту.
Что можно уничтожить миллионы людей, а оставшиеся так же мирно пьют чай.
Что принцип „цель оправдывает средства” одержал еще одну пиррову победу.
И что вообще жизнь есть такой процесс, о котором лучше не думать, чтобы не прервать его. Возможно, впрочем, что после этой кровавой бойни человечество действительно попытается жить нормально, но вряд ли. Надо завоевать весь мир. Тогда все будет очень хорошо. Гитлер испортил эту ясную и простую идею. Если бы он даже и взял Москву — мы отошли бы за Волгу, и он все равно был бы разбит. Поэтому разговор о его ошибках не имеет смысла, хотя ошибки были. Ими я считаю:
1. недостаточную силу первого удара;
2. удар осенью на Москву, а не на юг;
3. неправильную политику в отношении населения и пленных;
4. нелепое сплочение всех сил против себя благодаря истребительной деятельности.
<���…> 7-е. <���…> Вечером приезжал Шервинский, рассказал, что ему в 3 часа звонил генерал Игнатьев о том, что Германия капитулировала. Но по радио ничего не сообщили, а в 9.45 дали салют по поводу сдачи Бреслау. Должно быть, это был последний крик Левитана. Бедняга: слава, нечаянно его пригревшая, перестает нуждаться в его услугах, а он уже привык чувствовать себя ее представителем.
У меня на столе бутылка шампанского, которое мы давно купили, чтобы выпить его в день Победы. Семейство должно приехать, чтобы совершить эту священную операцию. Приятно жить в победившей стране!
Поразительно глупо, бездарно, бесхарактерно кончил Гитлер, как ничтожество, не имевшее мужества вовремя сознаться в том, что все потеряно, и сохранить для своей страны хоть остатки сил. Он цеплялся за жизнь до последней секунды, жертвуя всем, что только было под рукой.
Он ничего не сумел рассчитать: силу противника, степень своей сопротивляемости.
А Сталин — наоборот — показал себя в полном блеске: глубокий расчет, воля, выдержка. Сейчас он единственный действительно великий во всем мире. Пусть побольше ест свой женьшень. Когда через 30 — 40 лет у нас вырастет интеллигенция, нам цены не будет!
Но странно — почему Гитлер не ввел в действие бактерии?!”
Александр Тимофеевский. Девятое мая 1945 года: хроника. Стихотворение. — “Дружба народов”, 2005, № 5.
“ <���…> От Спасской башни шли машины. / Но им мешал заслон людей, / Мальчишки, облепив кабины, / Пытались разглядеть вождей. / Военным не было прохода, / Теперь их брали в плен свои. / Впервые за четыре года / Их ждали мирные бои. / На зазевавшихся, как смерчи, / Мы налетали невзначай / И, обнимая их за плечи, / Кричали бешено — качай! / Вдруг сзади кто-то охнул глухо: / На землю повалясь ничком, / Тряслась и дергалась старуха / И о брусчатку билась лбом, / И женщинам, ее державшим, / Все повторяла, как спьяна: / “Гуляйте все, сыночкам вашим / Теперь амнистия дана!” / И что-то в горле надломилось, / И сам кивал я головой, / Глядя на то, как билась, билась / Она о камни мостовой. / Толпа несла меня к Манежу. / Я потерял ее из глаз, / А первый мирный вечер брезжил / И тихо наступал на нас. / Повсюду начинались танцы, / Народ гудел как на толку, / И пьяные американцы / Швыряли доллары в толпу”.
Стихотворение написано 9 мая 1970 года. Не правда ли, очень заметно, что его автор — профессиональный кинематографист (я имею в виду работу Тимофеевского-сценариста)? Какая раскадровка и какой ритм. Кстати, А. Т. рассказывал мне, что именно в этот день его, бесчувственного, принес домой на плече товарищ и передал в семью со словами: “Ваше?” Очевидно, стихи были уже готовы.
Ричард Уилбер. Стихи. Перевод с английского Владимира Гандельсмана и Григория Стариковского. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, № 5.
В том году, когда Бродскому дали Нобелевскую премию (1987), этот живой классик стал поэтом-лауреатом Америки. Восьмидесятилетний Уилбер получил кучу премий, а Пулитцеровских — так целых две. Четыре стихотворения вроде бы про деревья, а на самом деле — о восхищении Божьим замыслом и промыслом, о непостижимости и мудрости животворящей природы.
Читать дальше
