Григорьева Лидия родилась в 1945 году в Ворошиловградской области. Поэт, переводчик, эссеист, культуролог. Окончила историко-филологический факультет Казанского университета. Автор девяти книг стихов, а также сценариев для Би-би-си и Российского телевидения. Член Европейского общества культуры и Международного Пен-клуба. Живет в Лондоне.
* *
*
Ангелы небесные молчат,
нас в свои дела не вовлекая...
Птицы ли последние кричат,
караван ведут в пределы рая.
Стая вверх уходит по косой
от угодий наших неприветных,
криками пронзая плотный слой
далей и немых, и безответных.
* *
*
Жизнь отдала. И уже пожалела.
Экое дело...
Высохло устье. Иссякла услада.
Эка досада...
Неистребимая скука во взоре.
Экое горе...
Плакала тихо. Тоска и потеха.
Экое эхо...
* *
*
Как оглянусь: какая бездна лет
отвесною стеною — подо мною!
К окуляру припаду:
что там, в прошлом високосном?
Вася в школе. Я в аду —
бытовом, чересполосном.
Что там ниже? Детский сад:
круглосуточное гетто.
Ясли — дети голосят
беспросветно и отпето.
Это там, сбиваясь с ног,
ошалевший от разлуки,
ты ко мне бежал, сынок,
и запрыгивал на руки.
Это там, тебя любя
так, что сердце заходилось,
выходила из себя,
Божью чувствуя немилость.
Изо всех сжимала сил
тельце детское, цыплячье.
Слезный дождик моросил,
неотвязный и незрячий.
В эту бездну загляну...
Взяв бессмертие на пробу,
вспять пространство разверну
и вберу в свою утробу.
* *
*
Наверно, Господь мне не враг
и все же обрек на недолю...
Я душу зажала в кулак,
не выпущу больше на волю.
Наверное, губят, любя...
Мне этой не внять благостыни.
И я заслонюсь от себя
последней молитвой о сыне.
* *
*
Хоть в полном мраке окажись мы,
когда беда...
А вы, ушедшие из жизни,
ушли куда?
Но, может, знак нам подадите
на склоне лет?
Мол, все идущие — идите
туда, где свет...
* *
*
Этим матерям дать какой мне знак?
Сына потеряв, выжить или как?..
Этим матерям что могу сказать?
Сына потеряв, раны зализать?..
Этим матерям чем могу помочь,
сына потеряв, не родивши дочь...
Ангелов призвав неземную рать,
сына потеряв, жить не перестать...
* *
*
Постель застелена льняная,
бликует, блещет белизна...
Вот снова птица неземная
мелькнула в зареве окна.
Или она пера лишилась,
иль это падает листва...
И закружилась, закружилась
моя больная голова.
И долго, душу беспокоя,
кружится на сквозном ветру
сиянье это неземное:
перо к перу, перо к перу...
* *
*
Памяти сына.
Птичке пропасть, ведь коготь
тянет, увязнув, к мраку...
Можно тебя потрогать
сквозь фотобумагу.
Или же сквозь компьютер,
где ветер свистит звездный...
Что бы сказал Лютер
и набожный люд грозный,
Вести Благой и Корана
чтители, те, что святы?
— Разве же это раны?
Это всего лишь стигматы...
Или тебе не снятся
те, кто за небесами?
Ты можешь им любоваться
и поедать глазами.
Это ль не Божья милость?
Руку вздыму воздету:
— В истине укрепилась:
небытия — нету...
Может быть, он в обиде
на наше земное бремя
временно стал невидим
и отошел... на время.
Как трудно оторваться от зеркал...
Публикация В. Кравченко.
В 1982 году журнал “Литературная учеба” предложил мне поучаствовать в одном проекте: им нужны были литературные критики, готовые сопроводить публикации начинающих авторов своим предисловием. Я согласилась почитать несколько рукописей, оговорив себе право вернуть все, что не придется по вкусу. Это не был “самотек” — какой-то редакционный фильтр рукописи уже прошли. Но чтение все равно оказалось неутешительным: все повести и рассказы выглядели так, словно их испекли в одной пекарне по стандартному рецепту. Я досадовала на себя, что ввязалась в пустую затею, и когда очередь дошла до повести под названием “Предлагаемые обстоятельства”, принялась читать ее с тем внутренним раздражением, которое возрастало по мере того, как увеличивалась стопка отвергнутых мною редакционных папок. Бегло пробежала глазами страницу, остановилась и, не веря себе, вернулась к первой фразе. Неужели — писатель? Имя мне ничего не говорило: какая-то Ирина Полянская. Но словесная ткань повести завораживала и свидетельствовала о даре и мастерстве (только позже я выяснила, что в ленинградской “Авроре” был уже напечатан ее рассказ, что в Литинституте, который она закончила, многие считали Полянскую одним из самых многообещающих студентов).
Читать дальше
