И никаких сенсаций. У Гаврилова ничего не вышло, очевидно, потому, что, как справедливо сказано во вступлении, он отнесся к Блоку “как к существу высшего порядка”, он проигнорировал “то „черное”, что было в Блоке и его родных, но что, конечно, не определяло их жизнь, — сложную, разноплановую жизнь русской дворянской просвещенной интеллигенции”.
Привожу фрагмент главы “Мария Андреевна” (Бекетова, известная переводчица, первый биограф поэта): “Чем больше говорили с Марией Андреевной, тем яснее становилось, что не о патологии в душе поэта и гения Александра Блока надо мне рассуждать с вершин моей ребяческой неврологии, — а с вершин пронзающего поклонения видеть высокого поэта и человека — поэта озаренного, поэта Божией милостью <���…> человека неподкупной чести, человека будущего. Так оно и уложилось в продолжении наших встреч. Я не распространялся перед Марией Андреевной о Сегалине. Даже если были необычности в душевном складе Блока — все равно они отступили бы, растаяли, умолкли перед великолепным обликом милого сына России, сияющим столпом, дивным стражем заступившего над ее просторами, наполнявшего лучами своей музыки ее людей, склонявшего эти лучи к ногам необычайных женщин, которых родина приводила к поэту”.
Какая чистота, не правда ли? Нет, не зря во вступлении к мемуару вспомнили реплику Гумилева о поджаривании соловьев (образное сравнение с возможной отправкой Блока на фронт).
Владимир Губайловский. Арифметика и/или молитва. К вопросу об отношениях с бесконечностью. — “Фома”, 2005, № 8 (31).
Этот текст является составной частью темы номера — “Религия и наука: война миров”.
“…Например, чем можно, а чем нельзя заниматься науке? Традиционно считается, что наука не должна заниматься уникальными, невоспроизводимыми явлениями (которые верующие люди воспринимают как чудеса). Да, это вполне соответствует научной методологии — пока остается общим принципом. Но когда начинается конкретика… Надо же еще понять, какие именно процессы являются невоспроизводимыми. Большой Взрыв — тоже невоспроизводимый процесс, но это же не мешает астрофизикам его изучать. Я ничего не знаю о мироточении и верю, что этот процесс принципиально невоспроизводим. Но класс процессов, к которым применимы научные методы, постоянно расширяется. Процессы, которые казались принципиально неповторимыми, становятся вполне доступными исследованию — это связано в первую очередь с развитием теории информации и генетики. А с появлением компьютерных моделей этот класс процессов расширяется стремительно. Почему нет необходимости взрывать реальные ядерные заряды? Потому что взрыв можно смоделировать с любой степенью точности.
Другой пример области, в которой возможны и конфликты, и взаимообогащающее сотрудничество, — это сфера человеческого сознания…”
Я согласен с В. Г., когда он пишет о том, что наука может быть полезна православию только в том случае, “если она будет свободно искать истину, искать теми средствами, которые ей одной (курсив мой. — П. К. ) доступны”, что это может обогатить и религиозный взгляд на мир в том числе”.
Но я стал вдруг представлять, как истину свободно ищет своими научными средствами верующий “среднестатистический” ученый... Младший научный сотрудник. А ведь такие изредка, но встречаются. Не содержа в себе гения Галилея, для которого выведенная им актуальная бесконечность — “непременный божественный атрибут” (потому, пишет В. Губайловский, она только и вывелась), наш ученый в университетской лаборатории встает, предположим, “в очередь” на прибор . А получив его, вершит, значит, свой монотонный ядерно-магнитный резонанс, сразу после привычного чтения про себя “Отче наш” или “Царю Небесный”. Он не то чтобы в этот момент “принимает и познает Бога”, а с каких-то пор привычно вверяет себя Ему; и крутит, крутит свою центрифугу со стекляшками, содержащими кровяные клетки, допустим, подопытных крыс.
Заготовка пробирок и задание параметров исследования определяются исключительно научным опытом, образованием, полученным на биофаке, и многолетним чтением научной литературы… Молитва-то здесь — лишнее? Или — не помешает? Или — обогащает? Или — что? …А с другой стороны, разве Православие так уж вошло в жизнь таких вот “среднестатистических” интеллигентов? Наверное, их еще слишком мало для подобного разговора.
Читать дальше
