Валерий Дударев. Китеж и Кремль. Улялюм Дмитрия Бобышева. — “НГ Ex libris”, 2006, № 23, 6 июля.
“Не зря время выкинуло, словно бездушной волной, под ноги новых поколений все ту же неповторимую четверку: Бродский, Рейн, Найман, Бобышев. И если с первыми тремя парки уже разобрались, то последнее поэтическое имя лишь совсем недавно едва снова пробилось сквозь завесу кривотолков, охаивания, банального замалчивания. Пробилось не только стихотворениями, но и воспоминаниями с достаточно наглым названием (учитывая ситуацию) „Я здесь”, где приводится грустная сцена, которая проецируется на всю дальнейшую общую судьбу героев. Это повествование о фотографии, на которой возле гроба Анны Андреевны запечатлены все четверо: Бродский, Найман, Рейн, прикрывающий плечом лицо Бобышева, и… собственно лоб Бобышева. В некоторых изданиях печатается стрелка и подпись: „лоб Дмитрия Бобышева”. Впрочем, „игра в прятки” началась гораздо раньше печальной сцены прощания, и последствия этой „игры” до сих пор питают бытовые разговоры вокруг нашего поэтического бытия”.
Никита Елисеев. [Максим Кантор, “Учебник рисования”]. — “Критическая масса”, 2006, № 2.
“Все это — чушь, разумеется, и полный хренобель, но синтаксис, синтаксис каков! В процитированных словах нет ничего, кроме литературы. Этот отрывок — типичная, настоящая, плотная, старательно сделанная литература. В пору розановского раздрызга, который был усугублен Интернет-литературой, появился писатель с грамотным синтаксисом, с настоящим, доподлинным, ораторским жестом”.
Игорь Ефимов. Тайна неравенства. — “Огонек”, 2006, № 31.
“Не в том смысле они неравны, что одни от рождения лучше других, — нет, нет и нет. А в том смысле, что волевой потенциал одних заметно превосходит волевой потенциал других. И он может проявиться как в подвигах и в свершениях, так и в самых немыслимых злодействах, на которые у среднего человека просто не хватит решимости. <���…> „Люди равны перед Богом” — но это лишь потому, что Бог непомерно велик и наши различия перед лицом Его всеведенья и всемогущества ничтожны. В церкви высоковольтный может опуститься на колени рядом с низковольтным, и в этом не будет никакого притворства или неправды — ибо перед лицом Творца мы поистине едины. Но между собой мы очевидно и мучительно неравны. Любая эгалитарная идеология, пытающаяся утверждать обратное, по сути, присваивает себе прерогативу Божества. И если ей удастся прорваться к власти, она всегда кончит самообожествлением”.
Лола Звонарева. Между зверинцем и храмом. Заметки о современной исторической прозе. — “Москва”, 2006, № 6 .
“Читая исторический роман пермского писателя Алексея Иванова „Чердынь — княгиня гор” (2000), неожиданно для себя вновь вспоминаешь „Таис Афинскую” Ивана Ефремова”.
Cергей Земляной. Новая теория Москвы. — “Политический журнал”, 2006, № 24, 3 июля .
“<���…> дебаты об объединении Москвы с Московской областью, разразившиеся с конца истекшего мая, сдается, знаменуют собой поворотный пункт истории России. Ибо перспектива объединения столицы с Московской областью в сверхрегион, равный по территории и населению Нидерландам, где будет производиться треть российского ВВП и крутиться от 70 до 90 % российских денег, — это есть не что иное, как горизонт переформулирования, переформирования ядра всей нашей государственности с непросчитанными последствиями этой опрометчивости. Надо учитывать еще один аспект: замысел объединения Москвы и области подстегивается прежде всего глобализацией, в которой стремится найти свою нишу российская политическая и бизнес-элита. Ей не терпится стать легально полноправным членом не только „Большой восьмерки”, но и „Золотого миллиарда”. Россию с ее стареющим и вымирающим населением туда за один прием, в пределах жизни нынешнего поколения, не втянешь; а вот мегастоличный регион — вполне возможно. <���…> Но тогда произойдет автоматический сброс всей прочей России как ненужного балласта”.
Андрей Зубов. “Дом смерти предназначен для жизни”. — “Посев”, 2006, № 7 .
“<���…> места массовых захоронений не должны превращаться в секуляризованные гражданские кладбища под тем предлогом, что в их земле лежат люди разных вер и конфессий, а часто и неверующие. Прежде всего кто мы такие, чтобы судить о вере и неверии наших погибших ближних, кто знает, каким было последнее устремление их сердец”. Выступление на научно-практической конференции “Этно-конфессиональные традиции и мемориализация мест массовых захоронений жертв социальных катастроф” (Москва, 6 июня 2006 года).
Читать дальше
