“Я так за нее рада, так рада…”
Наконец ее показали. Несколько секунд мы молча смотрели в глаза друг другу.
“Первым знаменитую актрису поздравляет муж”, — голос за кадром.
Появился бородач, принял у нее цветы.
“Мама в этой роли такая красивая…” — на руках у нее сидела девочка в кудряшках.
“Это был трудный период для всей семьи”.
“Жена репетировала до полуночи”.
По-хозяйски обнимал ее за плечи. Втроем позировали перед камерами.
Под занавес дали президента. Ныряющей походкой тот вышел поздравить главного. Теперь на сцене расшаркивались два пигмея.
Как только я выключил телевизор, заверещал телефон.
Она звонила долго, яростно.
Но что я мог сказать ей?
Я сбросил звонок и отключил трубку.
61
“Эта история произошла с гардеробщиком нашего театра. Обычным гардеробщиком, имени которого никто не запомнил даже после всего, что случилось.
Таких безликих, прозрачных людей — мебельщиков, обувщиков, гардеробщиков — в крупных театрах целая армия. Как правило, на работу они устраиваются по объявлению. И прямо с улицы начинают существовать бок о бок с артистами. Чужие, случайные люди, они входят в „семью”. Становятся частью живого организма.
Кто они? что у них на уме? никто в театре не спрашивает. Тем более, что внешность у таких людей неприметная. Да и ведут они себя тихо, вежливо. Смотрят в свободное время спектакли, следят за репетициями. Присутствуют на прогонах. То есть, хочу я сказать, проявляют живой интерес к театру! А потом увольняются — так же внезапно и непредсказуемо. И ни одна душа в театре не замечает их исчезновения, разве что в служебном буфете: вот он сидел в углу — и вот сидеть перестал.
Зачем приходил? Неизвестно.
А меж тем ответ есть, и об этом рассказ.
Он устроился в театр, вылетев из института. Или не учился совсем, а просто решил, что хватит сидеть на шее у матери. Тем более, что жизнь на дворе закручивалась новая, интересная. Просто шел вверх по улице и наткнулся на объявление Театру требуется гардеробщик.
Через сутки получил пропуск.
Несколько раз в неделю ему нужно было запустить зрителя в фойе Малой сцены. Раздеть и проводить в зал. Следить за тишиной, поскольку и зал и фойе были действительно крошечные. А после спектакля сделать то же самое, только в обратном порядке.
Он имел с этого семьдесят рублей в месяц плюс контрамарки на второй ярус.
„И мир театра, чарующий душу”.
Абсолютно бесплатно. В придачу.
Он работал исправно и тихо, вел себя осмотрительно. Странным было разве то, что за кулисами он проводил много больше вечеров, чем положено по работе. Что он вообще делал за кулисами большой сцены? Он, гардеробщик Малого зала? Никто в театре не обращал внимания. А между тем уже через полгода многие постановки великого режиссера этот человек знал наизусть.
Точнее, некоторые роли .
Старушки из большого гардероба посмеивались.
„А наш-то, наш — опять побёг”.
Высовывали куриные головы из альковов:
„Пристрастился к театру парнишка…”
А дело было куда проще. Элементарнее. Потому что в театре этот человек околачивался, чтобы видеть ее . Был влюблен, попросту говоря — наш гардеробщик.
Его избранница закончила театральное недавно, считалась из молодых . Хотя дебютировала много лет назад, сыграв девочку в детском фильме. Кино было двухсерийное, в фантастическом жанре. Его смотрела вся страна, как сейчас помню. Девчонка из фильма имела боевой характер, была по-мальчишечьи смекалиста и одновременно по-женски, элегантно красива. Поэтому все без исключения подростки СССР мечтали с ней познакомиться.
Не вышел исключением и наш гардеробщик, тогда еще обычный школьник. Как и все, мечтал с ней подружиться, писал на „Детфильм” письма. Жил от одного показа до другого, поскольку видео тогда еще не придумали. Постоянно вел с ней мысленный разговор — как будто она здесь, рядом. И не отвечает только потому, что все понятно и так.
Честно говоря, я бы не стал называть его чувство любовью. Нет. Увидев актрису в театре, он с удивлением осознал, что эта девочка — то есть теперь эта женщина — часть его прошлой жизни, и часть довольно существенная. В ней, красивой и взрослой и в то же время прежней, он разглядел себя, каким был раньше, в годы ранней и самой сладкой юности. На фоне которой настоящая жизнь была пуста и бессмысленна.
Читать дальше
