Великолепный набор проституток и немолодая любовница, которую удержал только потому, что деваться ей некуда.
Жизнь без особых привязанностей, увлечений. Безликая, но приятная, увлекательная. Без героизма, но и без подлостей. Вот моя судьба, вот мое назначение.
И нужно довести историю до конца — раз уж так вышло.
48
— Все понятно? — Голос вкрадчивый, деловой.
Я вздрогнул, поставил пластинку на место.
— Тогда давайте еще раз.
В музыкальном салоне крутили что-то из Uriah Heep .
— Заходить не надо, покупаете с улицы. Там есть окошко…
Это продолжал тихий голос.
— …то, что в пакете, нужно съесть у метро. Там на входе стеклянный навес, можно прямо на парапете. Не будет привлекать внимания…
— Свинина?
— Это гамбургер, там вообще нет мяса.
Бумажный шорох.
— В переходе будет сидеть парень, Длинный Коля. Вот его фотография.
Пауза.
— Рядом с ним вы должны оставить первый пакет.
Снова пауза.
— Не перепутайте! Первый!
Снова шуршание, как будто разворачивают конфету.
— В метро вам нужна станция “Октябрьская”, это одна остановка. Когда сойдете, сразу наберите номер. Вот он, вбит в трубку, — держите. Просто нажмите “вызов”.
Возня, сопение.
— Регистрация в паспорте. Вот адрес гостиницы в Раменском, номер оплачен. Остальные деньги ровно через неделю. Да, и не забудьте выбросить телефон — сразу, на вокзале. Отдельно трубку, отдельно карту.
Шелест одежды, хруст мослов.
— Идите, я после. Простите, где здесь джазовый отдел?
Когда я вышел, улица пустовала. Только у киоска с фруктами топтался невзрачный мужик в куртке с огромным капюшоном.
— Гранатовый сок дайте…
Голос принадлежал человеку из магазина.
— Большую.
Я пристроился в очередь, но тот уже отошел в сторону. Пока он пил, к палатке подкатила темно-зеленая “Волга”. Выбросив недопитую бутылку, мужик привычным движением сел на заднее.
49
Хотелось кричать, звать на помощь.
“Вот так, запросто, взорвут к чертовой матери!”
“Да это обычный бизнес”, — вступил другой голос.
“Мелкие рыбешки”.
“Какой взрыв? Ключевых слов не было”.
Девушка на остановке улыбается, отвернулась.
“Говорю сам с собой как ненормальный”.
“Запугали вконец этими взрывами…”
Стеклянный навес имелся только на “Третьяковской”. У парапета несколько человек угрюмо жевали гамбургеры. Из перехода несло дешевой выпечкой, толкались бомжи, торговцы. Среди пешеходов лавировал на доске молодой парень без ног по пояс. Кто-то кинул ему червонец, поставили недопитое пиво. Тот поправил очки, перехваченные синей изолентой, приложился.
— Коля!
Доска резко развернулась, он стал шарить глазами.
Я уставился на витрину с женскими трусами.
50
“Покупает гамбургер, съедает. Бомба в таком же пакете, просто незаметно их меняет. Ставит в переходе у стенки, вон их сколько! По телефону с кольцевой активизирует устройство, и привет — переход людный, сплошные киоски”.
“Полсотни можно положить запросто”.
Я слышал каждое слово, звук. Но кто эти люди? на каком языке разговаривают? в каком порядке мне действовать?
“Отделение за углом, стал свидетелем разговора…”
“Вон менты курят, можно прямо здесь, к ним…”
В этот момент один из них воровато оглянулся, они стали спускаться к лоточникам. Я заметил, как бабка с квашеной капустой сунула одному из них мятую купюру. То же самое повторилось у безногого инвалида. На лотке с кассетами. У торговки тюльпанами.
Собрав деньги, менты исчезли — и переход снова зажил обычной жизнью. Пенсионер в бейсболке разложил брошюры о “еврейском заговоре”; настроились и заголосили про черный тюльпан жлобы в камуфляже; пошла торговля фальшивыми дисками у азиатов; снова сбились в стайку девушки с голыми синюшными пупками; их окружили прыщавые парни, стали глотать дешевое пиво.
Я сел в кафе напротив, заказал мятный чай. Пригубив из стеклянного стаканчика, понял, что ни в какую милицию не пойду. Никому ни о чем доносить не стану.
Читать дальше
