Расточил стихотворец на тропы
благородный металл.
Сын Отечества — вестник Европы —
беспардонно устал.
* *
*
Дикую флору московских задворок
надо по адресу перенести —
всю эту стаю, охапку и ворох
в быстром стихе от позора спасти.
Все мессианские поползновенья
сосредоточить на малом цветке,
правильно распределить ударенья —
что нам удары грозы вдалеке?
Не пережать, о бессмертнике грезя,
не сочинять ботанических книг.
Мало нам, что ли? Смотрели до рези
в пыльных глазах на Господень цветник.
Оштукатуренная колоннада
в старом саду собирается — жить.
На реставрацию старого сада
что, кроме грязной слезы, положить?
Не исчерпать впечатленьем гнетущим
бедный участок бесхозной земли.
Все оправдается дикорастущим
словом, с которым мы вместе росли.
О единстве человеческого рода, или Зачем ставят памятники?
Успенский Владимир Андреевич — доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой математической логики и теории алгоритмов механико-математического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Родился в 1930 году. Автор филологических и культурологических статей, опубликованных в журналах “Новое литературное обозрение”, “Неприкосновенный запас”, в интернет-издании “Русский Журнал”. В 2002 году в издательстве О.Г.И. вышел в свет его двухтомник “Труды по нематематике”. В “Новом мире” публикуется впервые. Живет в Москве.
“Мне больше по душе вопрос „Почему нигде не стоят твои статуи?”, нежели „Почему они стоят?””.
Плутарх, “Сравнительные жизнеописания: Марк Катон”, 19.
— Это кому памятник?
— Пушкину.
— Это который “Муму” написал?
— Нет, “Муму” написал Тургенев.
— Странно. “Муму” написал Тургенев, а памятник Пушкину.
Популярный анекдот.
Общеизвестно, что человеческие цивилизации1 весьма и весьма различны
в своих обычаях. Эта истина настолько банальна, что, казалось бы, уже не нуждается в подтверждениях (хотя еще встречаются авторы, перегружающие и без того перегруженную журнальную литературу все новыми и новыми, совершенно избыточными доказательствами этой банальности, да еще и не стыдящиеся перепечатывать свои публикации2).
Но тогда встает вопрос, а чем же обеспечивается (да и обеспечивается ли?) единство человеческого рода — помимо очевидных биологических факторов (таких, как ДНК, анатомическое строение, физиологические функции и проч.)? Обнаружение таких факторов представляет собою гораздо более существенную и, что немаловажно, гораздо более нравственную задачу, нежели мелочное выискивание различий. Предлагаемые результаты полевых наблюдений могут трактоваться как хотя и микроскопический, но все же реальный вклад в решение именно этой великой задачи.
Наблюдения начались осенью 1986 года в Ташкенте и продолжились осенью 2003 года в Монреале.
Итак, Ташкент. Я стою на углу двух оживленных и достаточно центральных улиц. На том же углу возвышается монумент — памятник кому-то (то есть какой-то личности) или чему-то (то есть какому-то событию), но кому? или чему? На монументе ничего не написано: видимо, предполагается, что и так все обязаны знать. Но я не местный, я имею право не знать и потому задаю вопрос прохожим. Все, кого я спрашиваю, проявляют полную доброжелательность. И дают один из двух ответов:
1) “Я из другого района города, тут оказался случайно и потому не знаю, что это за памятник”;
2) “Я тут прохожу по нескольку раз в день, памятник примелькался, и я как-то привык не обращать на него внимания, а потому ничего про него не могу сказать”.
Мне так и не удалось узнать, кому или чему был посвящен этот памятник (так что он явно не выполнял свою прагматическую функцию, заложенную в семантике корня слова “памятник”). А сама ситуация живо напомнила мне доску приказов в одном хорошо мне известном институте Академии наук СССР (уверен, что на соответствующих досках других советских учреждений можно было прочесть то же самое). Время от времени на доске появлялся приказ примерно такого содержания:
“Слесарь Хрыкин, находясь в нетрезвом состоянии, в нарушение служебной инструкции не закрыл вентиль заглушки (или, напротив, перекрыл заглушку вентиля), что привело к подтоплению подвала, причинившему значительный материальный ущерб. Не доложив о случившемся, тов. Хрыкин произвольно покинул рабочее место, унеся ключ от подвала с собой, вследствие чего дверь в подвал пришлось взломать. По тяжести совершенного проступка слесарь Хрыкин заслуживает увольнения. Однако учитывая, что тов. Хрыкин работает в Институте *************, ограничиться строгим выговором”.
Читать дальше
