Аня Логвинова. Стихи. — “Новый берег”, 2005, № 8 .
Утром сделал мостик.
Завязал мне хвостик.
А потом ушел.
Как же так ушел?
А потом пришел.
Так и так, пришел.
В вафельном стаканчике
сливочный пломбир.
Это мостик Аничков.
Я здесь командир.
Борис Любимов. “Отщепенчество от государства”. — “Главная тема”, 2005, № 6, июль — август.
“Дорогие дамы, просто приятные и дамы приятые во всех отношениях, за 10 лет страданий слабеющей России вы набили руку и кошелек. А может, пришло время, как это вам уже и приходилось делать в жизни не раз, повернуться. Ну, не сразу на 180 градусов, но хотя бы градусов на 30. Идей у вас никаких. Принципов тоже. Писать вам все равно о чем. А вдруг помочь крепнущей России окажется выгоднее? Ведь вы, сидя на ваших теплых местах, прекрасно понимаете, что теплые они от вашего страха, что либо этих мест в ближайшее время не будет, либо на них будете сидеть не вы…”
Вячеслав Лютый. О языке Андрея Платонова. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 9.
“На рубеже 30-х годов ХХ века можно увидеть две литературные попытки превозмочь нормативность ради обретения нового смысла, по видимости скованного правильностью прежней речи и ускользающего от своего адекватного языкового выражения. Интуиция и чувство подсказывали смутный образ этих смыслов: одни из них явились в мир как новые, прежде не бывшие, другие — внезапно открылись в уже существующем мире. Первые связаны с именем Михаила Зощенко, вторые — с именем Андрея Платонова”.
Игорь Манцов. Занимательная кулинария. — “Взгляд”, 23 сентября .
“В анекдоты уплотнена не народная мудрость, а социальное воображаемое, которое бывает разным. Глупым в том числе. Но даже будучи „глупым”, воображаемое не становится менее влиятельным. Не следует преувеличивать значимость рационального метода. По большей части человечество живет аффектами и страстями, а не умом. Анекдоты состоят из базовых вещей, из первоэлементов. <���…> Анекдоты не проще и не абсурднее так называемой жизни. Сейчас я покажу, как лучшая картина Андрея Тарковского — „Сталкер” сводится к двум-трем первоэлементам и как ее подлинный смысл выводится из анекдотов”.
Лев Мархасев. Порнокомикс Сергея Эйзенштейна. К истории “Ивана Грозного”. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 8.
“Именно это и сделал Эйзенштейн на рисунках, которые разложила перед нами Нина Николаевна [Черкасова]. Вторая серия была изобретательно и искусно раскадрована как цветной порнокомикс. Он был рисован рукой дерзкой и виртуозно саркастической. Ошеломляющая дерзость рисунков заключалась еще и в том, что в них уместилась вся концепция второй серии, все, что до этого мы видели в общеизвестных, широко опубликованных эскизах режиссера ко второй серии, а потом и в кадрах самого фильма. Те же позы, те же ракурсы, те же, так сказать, мизансцены. Только здесь Иван изображался как большой, наглый, гордо изогнувшийся фаллос в царской шапке, с бородкой и портретным сходством с Черкасовым в гриме Грозного. А „пещное действо” разворачивалось в страшном пламенеющем жерле женских „врат рая”, которые тут выглядели как „врата ада”, из них не то выглядывали, не то выскакивали разгулявшиеся бесы…”
Борис Межуев. “Дело” Щаранского: опыт неоконсервативной утопии. — “Космополис”. Журнал мировой политики. Выходит четыре раза в год. 2005, № 2 (12) .
“Проблема только в одном: утопии действительно имеют шанс реализоваться, но не в единственном числе”.
Александр Мелихов. Своею собственной рукой. Почему одних несчастья закаляют, а других лишают желания жить. — “Литературная газета”, 2005, № 41, 5 — 11 октября .
О суициде. Среди прочего: “Унификация ценностей, ранжирование людей по какому-то одному признаку — безразлично какому — автоматически оттесняют подавляющее их большинство в проигравшие: на вершине могут уместиться лишь немногие. Поэтому каждое развитое общество должно иметь много вершин, много ценностных, иерархических лестниц. Человеку необходима картина мира, всегда воображаемая, в которой он представляется себе красивым, значительным и даже в каком-то смысле бессмертным, то есть эмоционально причастным к какому-то значительному делу, не прекращающемуся с его смертью”.
Читать дальше
