А также: “Ношение оружия и умение им пользоваться нужно сделать не только правом, но и обязанностью каждого мужчины. Тогда нация сможет сама защитить себя от многих врагов, а также будет всегда сохранять необходимый боевой настрой. Лицо, отказавшееся от ношения оружия (за исключением увечных и недееспособных), потеряет право избираться и быть избранным”.
Сергей Завьялов. В схватке с чудовищем времени: современная финская поэзия. — “Иностранная литература”, 2009, № 9 .
“Если же отвлечься от того образа русской поэзии, который возникает при контакте с литературным истеблишментом, и заглянуть в журналы „Воздух” или „Абзац”, „Транслит” или „ TextOnly ”, зайти на сайты vavilon.ru или litkarta.ru , то мы столкнемся внутри самой русской поэзии со средой, уже не столь отличной от финской. Впрочем, проблемы, над решением которых работает современная финская поэзия, даже в этой среде будут во многом непонятны”.
Eлена Иваницкая. “Ни в ком зло не бывает так привлекательно…” Несколько тезисов о романе “Герой нашего времени”. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2009, № 10 .
“Максим Максимыч — военная власть. Комендант крепости, начальник гарнизона. Проводник российской политики на Кавказе. Вместе со своим младшим офицером, прапорщиком Печориным, он провел такую политику, что просто удивительно, как не взбунтовалась вся та область, для замирения которой и была выстроена крепость. Подчиненный творит уголовщину, а комендант сначала покрывает, а потом соучаствует”.
“В перелопаченной горе исследований мне не встретилось обсуждение юридических аспектов того, что совершилось в повести „Бэла”. <...> Разумеется, Максима Максимыча надо тоже отдать под суд. Абсолютно заслужил. Но у него есть смягчающее обстоятельство. Он дурак. В самом прямом смысле скудного ума. Дурака всегда жалко (умного не жалко никогда). А тем более жалко „род дураков честных, добрых, милых, задушевных” (по блестящему слову Николая Помяловского). Но что делает милый и добрый дурак, обладая властью, Лермонтов нам показал: соучаствует в преступлении”.
Наталья Иванова. Словом, а не пропиской. — “Огонек”, 2009, № 24, 26 октября.
Полемика с Захаром Прилепиным о русской литературе на родине и в эмиграции. Среди прочего: “Эмиграция, и только она (курсив мой. — А. В. ), дала возможность Бродскому вырасти до Бродского, совершившего в русской поэзии модернизацию подобно пушкинской, — как Пушкин втянул в русскую поэзию разнообразие и богатство французского стихосложения, так Бродский вживил в русскую поэзию английский стих”.
Александр Кабаков. “Я не отношусь к писателям-отшельникам”. Беседу вел Игорь Панин. — “Литературная газета”, 2009, № 38, 23 — 29 сентября .
“Это новое направление, весьма для меня тревожное. <...> И сюда входят почти все молодые авторы, которые хоть что-то собой представляют, начиная с уже упомянутого Захара Прилепина и кончая последним букеровским лауреатом Михаилом Елизаровым. И альтернатива либеральному крылу в литературе — это уже не почвенники, а вот эти новые левые. <...> Мало того что либеральная критика превозносит вот этих же новых леваков даже больше, чем почвенническая, но и среди самих либералов начинает появляться, как сказали бы в 30-е, „левый уклон”...”
Кишечник Хроноса. Виталий Пуханов о хорошем вкусе, фальстартах и поэтических фестивалях. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex Libris”, 2009, № 35, 17 сентября .
Говорит Виталий Пуханов: “Хорошей литературы много не будет никогда. В писатели приходят, как в армию: кто недокормленный, кто с плоскостопием, кто косоглазый, кто неграмотный. И ничего, служат отечеству. В генералы выходят. А вспыхнувший вооруженный конфликт в современных условиях гасят 50 — 100 героев. Зачем остальные миллионы военных, включая пузатых и вороватых каптерщиков со звездами на плечах? Гнать их? Нет, не будете. Понимаете, что даже мыши без горы не родятся. Одному читателю трех книжек в год достаточно, а другому и 500 новинок мало. Нужно научиться уважать литературное бытование, любить и серые цвета его флагов”.
“Молодой человек, решивший посвятить себя „творчеству”, должен быть согласен пропасть. Готов к тому, что жизнь его, во всех смыслах, может не сложиться. Почти всех моих товарищей юности время растерло в пыль. Это ужасно и необратимо. <...> Кроме того, важно подчеркнуть: человек обычно формируется в одной эпохе, реализуется в другой, а итоги подводить ему приходится бог весть в каких, непонятных ему более временах. Все, что человек способен пронести сквозь время жизни, не оформляемо даже в словах, время — самый ядовитый раствор, но личность способна пройти через кишечник Хроноса. Все реалии, окружающие начинающего писателя сегодня, уйдут незаметно. Он проснется знаменитым, окруженный другими людьми, а газета, в которой будет напечатана восторженная рецензия, будет называться по-другому, не так, как та, где сегодня он мечтал бы прочесть о себе слова признания”.
Читать дальше
