И тут герой совершает единственный за весь фильм Поступок — бросается к солдату, заставляет выплюнуть пилюльку и тем самым подписывает себе смертный приговор. Однако “плохому мальчику” мало просто соблазнить, “опустить” и убить хорошего. Нужно, чтобы “белая мартышка” помучилась. Доктора подвешивают в баре аэропорта на крючья, продетые сквозь нежную белую кожу. Но перед этим Амин произносит назидательный монолог, в котором сконцентрирована вся суть фильма: “Ты приехал сюда поиграть в черненьких человечков? Так вот, мы — не игрушечные. Мы — реальные. И сейчас ты почувствуешь эту реальность”.
Да уж, реальность! И чего с нею делать, никому не понятно. В данной конкретной истории в Энтеббе израильтяне просто дали товарищу диктатору по рукам: прилетели, постреляли солдат и террористов и освободили заложников. Но эта самая “реальность” воспроизводится снова и снова и зовется то Амин, то Каддафи, то Усама бен Ладен, то Ахмадинежад… Гремучая смесь цивилизации и варварства, отличное знание психологии белого человека и сознательная готовность играть с ним без правил. Этакие прекрасные, харизматичные лидеры, которым спасу нет, как хочется поиздеваться над “белыми мартышками”, пусть и ценой жизни тысяч и тысяч людей. И сколько еще таких “пузырей земли” возникнет на обломках былых империй, не знает никто. Равно как и того, как нейтрализовать опасность. Силовое решение эффективно в локальных случаях, как в ситуации с Энтеббе. Но в глобальном масштабе болезнь только разрастается. Сколько еще жить со всем этим, какая тут терапия поможет — Бог весть. Остается только надеяться, что объем преступлений, насилия и унижений, совершенных некогда белыми людьми под знаменами разнообразных империй, не превысил критического порога, так что ответная волна насилия не снесет весь мир.
Доктора спасает (заплатив за это собственной жизнью) чернокожий коллега, которого Гарриган некогда сменил на посту личного врача президента. Он снимает его с дыбы, перевязывает и выпускает на летное поле, где герою удается затеряться в толпе отпущенных Амином заложников-неизраильтян, добраться до самолета и улететь. Почему черный доктор спасает белого? Да потому, что вменяемость не зависит от цвета кожи. Цель доктора — прекратить кровавый хаос в стране; и живой, авторитетный белый (черному кто ж поверит?) свидетель зверств режима Амина для него важнее трупа “белой мартышки”.
Любопытно, что в обеих картинах кульминация — жуткое зрелище расчлененного трупа. И не важно, что в одном случае — это олень, в другом — прекрасная женщина. Видимо, сценарист, да и режиссеры полагают, что лишь такого рода шок способен пробить прекраснодушное самодовольство белой цивилизации и заставить людей хоть как-то прозреть... Мы живем в катастрофически больном мире. В мире, балансирующем на грани. И каждый совершенный кем-то поступок, добрый и злой, — остается в истории, любой персональный выбор тут значим. Это заставляет трезво относиться к реальности, но и внушает некоторый оптимизм.
Нам, живущим в бывшей империи, в бывшей метрополии, обремененной (так уж сложилось) всеми комплексами колонии, глядеть на это весьма поучительно.
Николай Агнивцев. В галантном стиле о любви и жизни. М., “Захаров”, 256 стр., 2000 экз.
Собрание текстов известного в начале ХХ века поэта из круга “сатириконцев”, воспринимавшегося современниками как “легкий” поэт “второго ряда”, Николая Яковлевича Агнивцева (1888 — 1932); вступительная статья и комментарии в издании отсутствуют.
Антология прозы двадцатилетних. Выпуск 3. Редактор С. Коровин. СПб., Издательство К. Тублина; “Лимбус-Пресс”, 2007, 416 стр., 2000 экз.
Проза совсем молодых писателей: Александра Снегирева, Валентина Истомина, Анны Ремез, Ланы Берн и Милы Окс, Вадима Шамшурина и других.
Юрий Арабов. Флагелланты. Роман. М., “Вагриус”, 2006, 320 стр., 3000 экз.
Новый роман известного поэта, прозаика, кинодраматурга, написанный на материале современной русской жизни в стилистике социально-психологической фантасмагории с ориентацией на жанр романа-притчи. Повествование от первого лица; герой — интеллигент, музыкант, пытающийся выжить в новорусской действительности. Образ героя, по мысли автора, должен вызывать у читателя ассоциации с флагеллантами — приверженцами средневековых религиозных обрядов, убежденными, что покаяние возможно исключительно в форме физического самоистязания.
Читать дальше
